занимался отец, недовольный моими сомнительными успехами в работе с оружием, у Синеокого меня дрючила Весела Желановна. Некоторые методы противодействия морокам, показанные Волком, опирались на физиологию и требовали более хорошего знания медицины, чем я владел на данный момент. Опять же, Ратибор, при всех своих талантах, педагог не самый лучший и его объяснения способов усиления организма не всегда понятны. Советы целительницы были кстати.
У Завида свободы оставалось побольше, потому что в Березове присматривал за ним старший двоюродный брат, парень ответственный, но не особо настойчивый. К тому же Завид очень общителен, знаком с половиной города и всегда может сказать, что убежал по делу. Справедливости ради — приносимые им новости старшими сотни ценились, фактически, пацан выполнял функцию доморощенного информационного агентства, за что на его отлучки закрывали глаза. Правда, в последнее время он сваливал с подворья слишком часто и старательно помалчивал, чем занимается. С ним вообще что-то странное творилось. Ходил хмурый, иногда застывал с глупой улыбкой, потом вздыхал, встряхивался и снова напускал на лицо выражение вселенской печали. Влюбился, что ли?
Как оказалось — да, влюбился.
Имя объекта его душевных терзаний я узнал при обстоятельствах слегка анекдотичных. Можно сказать, шаблонно-хрестоматийных. Мы вдвоём возвращались с занятий в Обители, когда дорогу нам заступили четыре незнакомых отрока. Судя по жестам и движениям, явно не о ценах на торгу спросить хотели.
— Вот тьма! — тихо, сквозь зубы прошипел Завид.
— Знаешь их?
— Да, они ко мне. Сзади никого?
Я оглянулся. Пусто. Только пара каких-то девок остановилась и с любопытством наблюдала за готовящейся дракой.
— Никого.
— Убежим, если что, — довольно кивнул друг.
Убежать, конечно, можно. Их вдвое больше, так что позора нет. Но я торопился домой, отец ждал, это раз, а два — стоявший первым незнакомый подросток открыл рот и то, что он сказал, мне не понравилось.
— Что, Завидка, долго бегал от нас? Сказано тебе было, чтоб духу твоего рядом с двором не было?! Ща мы тебе насуем за непонятливость! И тебе, и дружку твоему, чтоб знали, где место ваше, да из лесов своих не вылазили! Чурки темные!
Не останавливаясь, я мерным шагом подошёл к нему и молча врезал в лобешник.
Последующий ступор можно объяснить только состоянием всеобщего охренения, наступившего у остальных, включая Завида. Так не делается. Своим поступком я нарушил все существующие правила. Подростковые драки начинаются и проходят по негласному канону, включающему чуть ли не ритуальный обмен оскорблениями для зачина. Подойти и без слов сходу врезать — это полный слом шаблона. Очень удачный для меня, потому что я успел развернуться и другой, левой рукой приложить стоящего рядом второго. Тот был высокий, удар пришелся в грудь, отрок отшатнулся и я, с очередным шагом, очень удачно прописал ему в челюсть.
Врукопашную здесь не дерутся. Свободный человек обязательно ходит с оружием, хотя бы с ножом, взрослые мужчины почти всегда владеют боевыми заклинаниями, поэтому необходимости уметь драться голыми руками нет. Кому нравится силой меряться, те для развлечения борьбой занимаются. Поэтому мою привычку каждый день минут десять колотить кипу бересты, прибитую к стенке сарая, родные считали блажью. Но не мешали. Вреда нет, от важных дел не отрывает, в качестве разминки перед серьёзными упражнениями с мечом или копьём сойдёт. Я и сам не особо усердствовал, тренируя всего один удар, короткий прямой.
Дальше рефлексы взяли своё, ступор прошел, третий незнакомец наскочил сбоку, метя мне в голову слева и сверху. Пришлось уворачиваться. Краем глаза я заметил, что первый, будущий гордый обладатель шишки на лбу, лежит на земле, схватившись руками за голову, второй тоже временно выведен из строя, а Завид дерется с оставшимся. То есть можно не волноваться и сосредоточиться на своём противнике, что я и сделал. Тот уже восстановил равновесие и снова попытался ударить правой. Я подшагнул вперед, опять проводя свой коронный удар — лучший, потому что единственный.
Попал в скулу. Лицо, по сути, это одна сплошная болевая точка, парня повело, развернуло и я вдогон врезал ему с левой в ухо. Противник сгорбился и отбежал, прикрывая голову от возможных ударов, но я не собирался его преследовать. Подскочил к обнявшейся и тяжело сопящей парочке, за шкирятник рывком оторвал от Завида его новую любовь, попутно приложив куда-то в район почек, и отшвырнул в ближайший забор. На адреналине бросок получился очень сильным, тело чуть ли не по воздуху пролетело.
Поставил друга на ноги, рявкнул, перекрывая поднявших вой ящеров:
— Ходу!
Продолжать драку я не видел смысла. Их по-прежнему больше, кто такие, непонятно. Вдруг им дурь подростковая в голову ударит и начнут заклинаниями швыряться? К тому же я, в каком бы теле не находился, ментально являюсь взрослым мужчиной и от желания кому-то что-то доказывать давно избавился. Избивать отроков до потери сознания, самоутверждаясь, не хочу.
Так что мы не особо быстро, поглядывая назад, но и не задерживаясь, сбежали с места побоища.
— Кто это были? — уже свернув на соседнюю улицу и отдышавшись, спросил я.
— Отроки Кошкиных, — чуть помявших, признался Завид.
— И чего они от тебя хотели?
— Чтоб я ходить к ним перестал.
Дальше последовала прекрасная и сопливая история о случайном знакомстве с Забавой Тверимировной, юной боярышне из рода Кошкиных, поразившей моего друга в самое сердце. Судя по дифирамбам, Завид пропал. Он кружил вокруг боярского подворья, мечтая увидеть объект своей страсти, чем, разумеется, привлек внимание охраны. На первый раз его поймали, спросили, чего надо, и настоятельно посоветовали больше сюда не приходить. Даже не поколотили для острастки, то есть отнеслись очень дружелюбно.
Хорошего совета Завид не послушался. Тогда проучить его взялись местные отроки, от которых друг убежал. Так и шло: он ищет возможность хотя бы издалека полюбоваться на девушку, его ловят, он убегает. Надо полагать, старшие смотрели на этот цирк с наслаждением — особых развлечений ни в Березове, ни где-либо ещё нет. Побили Завида всего один раз, причем не сильно, скорее, символически.
— То есть отроков я зря лупцевал, — пришлось честно сделать неприятный вывод. — Хотя нет. Будут за языком следить.
— И словечком с ней не перемолвиться, — продолжал сокрушаться парень. — Ярослан сразу в морду двинуть норовит, едва рядом с ней завидит.
— Ярослан — это первый? Говорливый?
— Верно. Он теперь повсюду с Забавой ходит, глаз с неё не сводит… Гад!
Ревность ревностью, однако один момент из стандартного сюжета выбивается. Тверимир, если мне не изменяет память, нынешнему главе семейства Кошкиных приходится близкой родней, не то двоюродный брат, не то племянник. Почему за его дочерью
