вспомнить, что вы проходили и не вылететь со второго курса. Не знаю, как ты это сделаешь, но удачи, Макс.
Да, проблемка. В Преисподней я бы просто высосал знания из нескольких душ, да и всё — дело было бы в шляпе. Но вряд ли это сработает здесь. Впрочем, надо попробовать. Как говорится, чем чёрт не шутит?
Николай рассказал ещё несколько полезных вещей об академии, а затем начал накрапывать дождь, который быстро усиливался, так что мы поспешили назад во дворец, чтобы не промокнуть. Тем не менее, немного успели, и мне пришлось в покоях скинуть верхнюю одежду и развесить её на сушилке в ванной. Когда я вышел в гостиную, раздался стук в дверь.
— Не заперто! — откликнулся я, плюхнувшись в глубокое кресло. — Входите, кем бы вы ни были.
В комнату проскользнула миловидная горничная в чёрном платье до колен, чулках и белом кружевном переднике. В волосах у неё был маленький чепчик, приколотый булавками.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, — проговорила она, сделав книксен, — могу я здесь убраться?
— Валяй, — кивнул я, включая телевизор. — Если надо будет поднять ноги, говори, не стесняйся.
— Благодарю. Мне ещё нужно передать вам записку, — сказала она, подходя. — Это из лаборатории. Велено вручить вам лично в руки. Кажется, это секрет.
Она протянула мне маленький заклеенный конверт без надписей и тут же отошла. Пока я вскрывал письмецо, девушка принялась за уборку. Развернув сложенный вдовое листок, я быстро пробежал глазами несколько торопливо выведенных строк, а затем перечитал ещё раз, более внимательно. Василий Лотарёв, с которым мы беседовали совсем недавно, извинялся за то, что не сообщил всей информации о вепре. Он объяснял это тем, что счёл необходимым рассказать некий факт только мне и выражал надежду, что я пойму, почему. «Предоставленный для исследования модификант, — писал он, — является носителем своеобразной генетической подписи. Этакого элемента ДНК-кода, который можно считать почерком определённой корпорации-производителя. И, судя по нему, данный экземпляр создан 'Биотех корп.» То есть, фирмой Пожарских! Нашей фирмой. Да, желание учёного сообщить данную информацию только мне было вполне понятным и разумным. Ведь, получалось, что вепря создали заранее и с конкретной целью — убить моего отца. Это было ясно, так как Лотарёв нарочно указывал в записке, что ему не известны работы по выращиванию модификантов такого типа. Он предположил, что кабана сделали тайно, в одной из наших лабораторий. И намекнул, что подобное невозможно осуществить без ведома, как минимум, среднего руководящего звена. Крыса пробралась в сердце корпорации. Или там имелся заговор. В любом случае, стало очевидно, что Шуйские тут либо ни при чём, либо им удалось подкупить в нашей фирме кого-то очень важного.
— Ты никому не говорила об этой записке? — спросил я горничную.
— Нет, Ваша Светлость. Господин Лотарёв строжайше наказал этого не делать.
— Хорошо. И не говори, — поднявшись из кресла, я подошёл к камину, взял спички и тщательно сжёг письмо вместе с конвертом. — Как тебя зовут, кстати?
— Алёна, Ваша Светлость.
— Ты и раньше убиралась здесь?
— Да, Ваша Светлость. Уже больше полугода. Буду делать это и дальше, если вы не против.
— Нет, конечно. С чего бы? Ты очень симпатичная. Мне будет приятно видеть тебя здесь время от времени.
— Благодарю. Я…
В этот миг за окном ослепительно вспыхнула молния, а через полсекунды ударил оглушительный раскат грома — словно само небо треснуло и разверзлось! Девушка завизжала от неожиданности, дёрнулась, оступилась, зацепившись каблуком о ковёр, и рухнула на меня. Вернее, в мои объятья, потому что реакция у меня, как у мангуста, и упасть я ей не дал.
— Боже! — испугалась она, пытаясь восстановить равновесие. — Простите, Ваша Милость! Я такая неуклюжая! Это всё из-за грозы! До ужаса боюсь молний, — говоря это, она обернулась с жалостливым выражением на лице.
Мне следовало отпустить её сразу, хотя не знаю, помогло бы это или нет, но так случилось, что она ещё слегка покачивалась, и я не рискнул убрать руку с её обнажённого плеча. К концу фразы стало ясно по изменившемуся тону, что в девушке уже начали происходить изменения. Я невольно запустил необратимый химический процесс — как недавно с сиделкой. Чёрт! Не собирался с ней спать, но вряд ли теперь удастся этого избежать. Разве что силой вытолкать бедняжку за дверь. Но едва ли она заслужила такую жестокость. Это ведь было бы почти как наказание в Аду.
Горничная замерла, глядя на меня так, словно в это мгновение весь мир для неё сузился до размеров моей фигуры. Зрачки расширились, и в них появилась поволока. Девушка чуть запрокинула головку, губки её приоткрылись, обнажив мелкие белые зубки. Она издала тихий вздох, перешедший под конец в полный истомы, исходящий из глубины груди стон.
— Как душно у вас в комнатах… — прошептала она, опершись рукой о каминную полку. Метёлка для пыли выскользнула у неё из пальцев, которые вцепились в подол, комкая его, отчего край платья начал медленно задираться. — Нужно открыть окна, впустить воздух! Свежий воздух… Тогда сразу станет полегче. А может, даже дверь… Вы не против, Ваша Светлость, если я сделаю это?
Я пожал плечами. Незачем противиться неизбежному. Это вам любой мудрец с востока скажет.
— Да, пожалуйста. Если тебе это поможет.
В чём я лично очень сомневался.
Девушка, покачиваясь, будто пьяная, двинулась к балконной двери и встала на носочки, чтобы дотянуться до верхнего шпингалета. Затем наклонилась к нижнему. При этом дала мне разглядеть кружевные резинки чулок, ибо платье её задралось по самое не балуй. Горничная распахнула дверь, с жадным стоном вдохнула всей грудью ворвавшийся в комнату влажный воздух и резко обернулась. Да, судя по выражению её лица, это уже не остановить! Алёнку накрыло по полной.
— Идите скорее сюда, Ваша Светлость! — прошептала она, протягивая ко мне дрожащую от возбуждения руку. — Умоляю, взгляните, какая красота!
Глава 15
Полыхнула молния, но на этот раз девушка её будто не заметила. Её горящий взгляд был прикован ко мне, к моему лицу. Когда я приблизился, она крепко схватила меня за руку и вытащила на балкон, прямо под дождь.
На улице было, и правда, красиво: сад потемнел, и листва приобрела сочный изумрудный оттенок, небо, затянувшееся облаками, казалось стальным, а маленькие пруды, выкопанные посреди лужаек, — огромными, растёкшимися каплями ртути. Солнце пробивалось сквозь серую пелену, золотя всё вокруг.
Алёна выпустила меня и быстро прошла через балкон (скорее, даже каменную террасу) к ажурной ограде, где и встала, не оборачиваясь. Её униформа быстро намокала. Я немного задержался, любуясь её точёным силуэтом. Дождь обволакивал его, лаская каждый сантиметр кожи там, где плоть была обнажена и казалась белоснежным алебастром.
Девушка вдруг обернулась, взмахнув намокшими волосами, с которых слетела россыпь искрящихся капель. В её глазах читалось желание, которое она не пыталась скрыть — скорее, наоборот. Она хотела, чтобы я всё понял.
Как только я подошёл, она порывисто притянула меня к себе и жадно впилась в мои губы. Передо мной была не горничная, а самка, полностью игнорирующая классовые различия и просто жаждущая получить то, что требовал её организм.
Тонкие пальцы скользили по моей мокрой одежде, пока не оказались в паху. Который с готовностью отозвался. Алёна прижалась ко мне всем телом, затем отстранилась, завела руки назад, вжикнула молнией и легко выскользнула из платья, оставшись в чёрном кружевном белье и чулках. Однако она не дала долго любоваться комплектом: нетерпеливо скинув бюстгальтер, стянула трусики, переступила через них и снова прижалась ко мне. Я целовал её, запустив пальцы в мокрые волосы и гладя упругую попку, пока девушка не развернулась. Прогнувшись, она упёрлась мне в пах ягодицами и стала двигаться, скользя ими вверх-вниз. Затем, расставив длинные стройные ножки, нагнулась, опершись о перила. Её попка маняще покачивалась из стороны в сторону. Дождь барабанил по спине и струился между белыми полушариями, капая с приоткрытых губок, скрывавших вход во влагалище.
Штаны упали с меня, повинуясь одному быстрому движению. Член стоял уверенно, твёрдый, как дерево. Крепко схватив безупречные бёдра, я притянул податливую попку к себе и проскользнул в мокрую, горячую глубину,
