class="p1">Господи, где мои осемнацать лет!
Где моей юности максимальные силы!
Прочитать все книги в мире.
Ладно. Хотя бы интересные.
Просмотреть все фильмы,
Посетить все страны,
Даже по интернету в этом
Скорость нужна колоссальная!
Я не успею.
Я не смогу.
Я должен смириться.
Очень скоро и я умру.
Это и меня касается.
Так дай мне смириться.
Дай успокоиться.
Дай перестать нести ахинею.
Всё на свете
Я не успею.
Жизнь слишком быстро
Заканчивается.
***
Мой мальчик больше не хочет танцевать.
Да. Скорее всего. Он несёт пургу.
Но если это желание свободы…
Мой дорогой! -
Пожалуйста!
Вперёд!
Хочешь часами лежать на кровати,
И плевать в потолок,
То есть себе на грудь -
Ради Бога.
Хочешь быть как все:
Лениться, тупить, чудить,
Выражать свободу воли и слова.
Кто тебе к спинке прикрутил заводной ключик
Сахарного цыплёнка?
Будь свободным!
Не болей!
И не грусти!
Люби!
Будь счастливым
Снова и снова!
***
Вру.
Моя юность была слабой.
Я мог поднять полбочки,
Полную ванну.
Но не себя самого.
И сейчас мало что изменилось.
А, может, стало хуже.
Я передвигаю ноги, как старик,
И смотрю сквозь мутные очи.
Понятно,
Почему я его люблю.
Он — это то,
Чего у меня
Никогда
Не было.
***
Светло.
Свет светит мои глаза.
Лучи полуденного солнца
Освещают мои руки, ноги,
Голову,
Туловище и бока.
Тепло.
Февраль начинает загорать
На моём лице.
Я подставляю зимнюю кожу.
Пусть свет её обогреет.
Я выпал из фильма, из сказки.
На мне — рваные штаны,
Рваные рукавицы,
Дошка в заплатках,
Рваная соболья ушанка,
На ногах высокие валенки.
Пахнет потом,
Гормонами, телом.
Это не французские духи.
Я хочу покататься на санках,
На ледянках
Прокатиться с горы.
Почему-то
В этом мире -
Это ненормально.
Чудаки.
Всё что странно, -
(Хоть по природе), -
Некрасиво,
Не комильфо,
Слишком по-детски.
Свет согревает мои пальцы
И окрашивает тёмное в золото.
Что бы я ни делал,
Где бы я ни был,
Вот же я,
На диване лежу.
Никуда не делся.
Никуда не исчезал.
Слушал, как готовится яичница.
Слушал песни по радио.
Всё на свете стирается.
И люди и слова.
Но, поверь, это останется.
Свет и тьма,
Льющиеся из окна.
***
К сожалению,
А может, к счастью.
Человек снаружи чёрств и скуп.
То ли он так защищается,
То ли не способен на выражение чувств.
Поэтому существует подруга — искусство.
Для кого-то, может и друг.
Но, скорее, такой инструмент,
Молоток,
Которым фиксирует то самое
Возможно несуществующее нутро.
Что поделать.
Хлебом жив человек.
Как животное.
Хлеб — всему голова.
Далее — идёт опиум.
Хранящий от боли.
Или опиум,
От которого сходят с ума.
Что поделаешь.
Человек — что-то цельное.
И в то же время вечно продолжающаяся друг с другом война.
Царствуют в нём ад и небеса.
Важно быть просто человеком,
А не рабом,
Того, что и не увидишь в глаза.
Это грустно.
Но кто-то так придумал,
Что жизнь не очень весела.
Смешаны в ней дёготь с патокой.
Придется пить минуты горечи
И радости непрекрываемые чудеса.
***
Женщина, с которой хочется остаться поутру.
На всю жизнь.
Жена.
Не та, от которой в панике бегут.
А та, когда хочется опоздать на работу.
Или вовсе никуда не идти.
Не спешить.
Не смешить.
Время,
Которое остановилось здесь.
Вместе с ней.
В пальцах средь золотых кудрей.
В золоте момента.
Любовь.
Есть и сохранился разум.
Но одна ночь.
И одно утро.
Изменился.
Сказать:
— Единственная
— Любимая
— Родная
Не побоялся,
Не постыдился.
Жена.
И муж.
Ночь не осталась только ночью.
И утром они слились.
И вместе в день проклюнулись.
***
Летит грус леукогеранус.
Летит белая грусть.
Предпочитает самые дальние северные болота.
Скромно ест самую простую траву,
Мелких гадов,
Жизни уродов,
Рыбу,
Червяков,
Ракушку,
Грызунов.
Это здесь она пуглива.
Любит тундры шум и тишину.
Юг же — хаоса пандора,
Отпуска — в рабочем режиме
Ожидания груз.
Грус, грус.
Летит белая грусть.
Спасибо за ожидание.
Мой далёкий прохладный рай.
Хоть его гнуса адом называй.
Дом, где потерял своё призвание,
Дом, где нашёл свою судьбу.
Белый Михаил,
С кровавым от слёз лицом.
Души на старых весах измеряет.
Может, кого-то и отправит на юг.
Вы ж мои, холодные лягушата,
Чёрные пиявки,
Жуки-плавунцы,
Паразиты,
Водомерки,
В сущности милые поросята,
Хотите,
Песню счастья пропою?
Вот моя золотая огненная труба.
Вот мои крылья, опалённые грехами.
Хотите,
Последней танец любви?
Спасибо за ожидание.
***
Убогая жизнь.
Убогие стихи.
Каков чувак.
Таковы и мыслихи.
Небожество.
Убожество.
***
Весь день
И всю ночь
Летят в феврале белые мухи.
Неужели на небе тоже ленятся?
И устраивают уборку впритык, по календарю.
Неужели боги тоже ворчат,
Неужели боги сморкаются,
Жалуются на подагру,
На туалет.
Тоже туда-сюда мотаются.
Вот гоняют какую-то Феньку,
Петрушку -
Избавиться от лишнего барахла,
Мусора,
Старья.
А мы стоим, разинув рты,
Высунув языки,
И улыбаемся.
Для нас это чудом считается.
Кто-то вытряхивает на нас звёзды -
Жизнь продолжается.
***
Майаника -
Танганьика для мужчин.
Слишком длинная,
Слишком глубокая.
Женщина должна состоять из середин.
Слишком древняя.
Кому нужны старухи.
Девушка -
Это немного рослая девочка:
Первым её ножиком пырни и прикрой,
Иначе кровь не остановится.
Жена должна быть светлой.
И светлоокой.
Чтоб даже от камня брызгали реки.
А не озеро, полноё слёз.
Где разноцветные рыбки — жители и дети.
***
Уж лучше всего, если женщина крошечная.
Можно носить её под мышкой.
Можно таскать в рюкзаке.
Такая крохотная дюймовочка.
Мало ест,
Мало пьёт.
Хочется защищать
И беречь.
Вылетит из лампы, как джинн,
Если как следует потереть.
Приготовит гору яств и вин,
Возможно, постирает носки.
Всё в ней маленькое и прелестное,
Включая ножки и мозги.
Золушка,
Ставшая принцессою.
А то ли
Спящая красавица.
А чё?
Не пилит, а молчит.
Таким и надо.
Из ребра создали.
Засунуть, как подушку,
Материал.
Понятно, что без мужа
Абсолютно сумасшедшая.
Представьте ребро накрашенное
Идёт на бал.
Огузок танцует,
Надрывает нервы,
Придаток мозга
Курит в стороне.
Женщина не существует автономно.
Женщина, как мужчины паразит.
С такою будешь великаном.
Такой ты будешь первый герой.
Женщина —
