зачем! Через какое-то время он вернулся с ним в Англию, помог ему стать королем и до конца его дней получал с него очень богатую дань. Вот так вот!
Я посмотрел на Хата.
— Эта секира — память о моём предке Хэварде Высоком, и я не могу ее тебе подарить, но могу дать тебе это оружие, чтобы ты защищал себя и нас с Мором до конца этого похода. Я думаю, что ты будешь управляться с нею лучше, чем я! А у меня останется копье, пистолет и…
— Это копье, оно тоже принадлежало твоему предку?
Я потрогал кончиками пальцев лежавшее рядом копье и кивнул.
— Да и я обязательно как-нибудь расскажу тебе о нём, а сейчас я бы хотел попросить тебя принять от меня Крушителя и пользоваться им до тех пор, пока ты сам не посчитаешь нужным вернуть мне его обратно.
Я протянул Хату секиру.
— Прими его от меня, пусть это оружие послужит нам и тебе, пока мы все вместе преследуем одну цель — создание противоядия от яда жрецов Митхар.
Хат принял у меня из рук секиру и, благодарно кивнул с белозубой улыбкой.
Не говоря больше ни слова, он ловко соскользнул на соседнюю ветку пониже, затем на другую — еще ниже, и исчез в кромешной темноте среди густой листвы.
Появился он минут через пять, довольный и с секирой на поясе. Я присмотрелся и увидел, что сейчас его опоясывала тонкая и, наверное, очень прочная веревка, сплетенная из жестких волос гривы кармина, а секира была продета в специальную петлю на этом импровизированном поясе наподобие той, как и у меня.
— Шархи готовы, давайте их есть уже! — донесся до нас сверху голос Мора, истосковавшегося по местным фруктам.
Густая листва сверху раздвинулась, и нам показался сам Мор, несущий в подоле пончо с десяток крупных плодов, похожих на наши земные груши.
Он сорвал их еще до наступления темноты с тех самых низкорослых деревьев, что заприметил сразу после боя с карминами. Но сразу есть их не разрешил, сославшись на то, что они должны еще немного, как он выразился — дойти. Мор со знанием дела пояснил нам, что через час, максимум два они станут мягкими, очень вкусными и сочными.
И действительно на вкус эти шархи оказались очень даже ничего! Они были с небольшой кислинкой, прямо таяли во рту и по вкусу больше напоминали земное авокадо с легким привкусом зелёных яблок.
Сумев осилить всего три плода (настолько они были сытными и питательными), я откинулся на свой полупустой рюкзак и блаженно сложил руки на животе.
Сыто поглядывая на уплетавших фрукты за обе щеки Мора и Хата, я подумал о том, что сейчас мой наставник выглядел, если не полностью счастливым, то где-то близко к этому. Он даже внешне немного преобразился, его движения стали более быстрыми и четкими, бесследно исчезла присущая всем Хогам ленца, а во всех трех глазах появился живой блеск.
— А что удалось выяснить у того кармина с перебитым хребтом? — спросил я у наставника давно волнующий меня вопрос.
Мор кивнул, быстро доел свой шарх и, облизав пальцы, остро посмотрел на меня.
— Многое!
Он уселся напротив нас с Хатом и, сложив руки на коленях, начал рассказывать нам о том, что удалось ему выудить из головы полумертвого зверя.
Слушали мы открыв рты, не потому что Мор говорил нам какие-то странные и удивительные вещи, а больше оттого, как он их нам говорил!
В один миг из его речи куда-то исчезла смешная и иногда несуразная расстановка слов в предложениях, она стала не отличимой от речи любого зотэрианца, постоянно слышимая мной в Ковчеге. Может быть, так местный воздух повлиял на него, а может, и мы с Хатом стали воспринимать его речь совсем по-другому, но содержание того, о чём он нам сейчас говорил, от этого никак не изменилось.
— Кармины уже далеко не те, что были тогда, когда их пробудили коварные гемурианцы. Они стали умнее, организованнее, у них появились семьи, внутри которых они активно размножались. С одной из таких семей мы сегодня столкнулись.
Мор оглядел нас своим центральным глазом и, грустно улыбнувшись, продолжил:
— Вожака звали Сикрел! Да-да, не удивляйтесь, кармины эволюционировали настолько, что внутри их семей выстроилась определенная иерархия, и они стали друг другу давать имена! Раньше я помнил их бесчисленными стадами злобных и вечно голодных кровожадных существ, а сейчас из-за произошедшего за эти тысячелетия естественного отбора, их стало намного меньше, и они поделили сушу на Нарихе между собой. Как я выяснил — каждая семья контролировала определенную территорию, например эта, — Мор указал пальцем вниз и в сторону, где лежали трупы карминов, — держала часть леса до реки и до той самой горы, на которую мы высадились, а…
Мор вдруг резко замолчал, к чему-то прислушиваясь, затем расслабился и, улыбнувшись, продолжил:
— Совсем недавно между ними и семьей вожака Крака, граница с которыми проходит по реке, случилась небольшая, но очень кровопролитная война. В ней они потерпели разгромное поражение, потеряв почти всех взрослых.
Мор брезгливо скривился и с отвращением посмотрел вниз.
— Эти войны проходят здесь лишь только с одной целью — уничтожить как можно больше особей из соседнего племени, а потом их сожрать! Победители пожирают побежденных, но не всех! Небольшое количество они, так сказать, оставляют на рассаду, по две самки и самца, и через какое-то время могут совершить набег на их владения снова.
Дело в том, что размножаются эти звери очень быстро! Не проходила и пара месяцев после зачатия, как на свет появлялся новорожденный кармин, а еще через три, он превращался в грозного бойца, способного противостоять взрослым.
Мор замолчал, о чём-то задумавшись, затем прикрыл глаза и блаженно втянул в себя свежий, пропитанный одурманивающими лесными запахами воздух. Задержав дыхание, он, явно наслаждаясь, медленно выдохнул.
— Завтра нам придется пробираться в сторону нужных нам гор через территорию этого самого Крака, — сообщил он. — Умирающий кармин поведал мне, что недавний конфликт между двумя семьями тоже изрядно потрепал тех, почти ополовинив стаю противника, но нам всё равно за рекой, разделяющей их владения, надо быть предельно осторожными.
Мор внимательно посмотрел на нас, затем медленно, акцентируя наше внимание на каждом сказанном им слове пояснил:
— Я, как проживший на Нарихе большую часть своей жизни, знаю, как выжить на этой планете лучше вас. Поэтому, пока мы здесь, вы должны слушаться и подчиняться мне во всём, какими бы нелепыми и бессмысленными мои приказы не казались! Только так мы
