в лучах яркой лампы, пуская зайчики на стены.
— И что дальше? — усмехнулась я печально, слезы не осушали мои глаза уже который день. — Забудем, что в нашей жизни был Антон? Заставишь меня быть своей тенью, как Валентину? А наши дети будут вынуждены вести своих жен к тебе потрахаться ради чертового снохачества? Ты, как чертов волшебник, будешь благословлять их на взрослую жизнь своим членом! — вскочив на ноги, я с ужасом попятилась к двери. Страх окутал с ног до головы, паника заставила пот скользнуть по спине. Кольцо словно обжигало руку, я кинула его на диван и ускорилась. — Нет-нет-нет! Лучше смерть… Убей меня, Владимир!
— Каролина… — шепнул он, бархат его всегда такого уверенного и холодного голоса теперь походил за ржавеющую сталь. — Не уходи.
— Я не уйду, — была вынуждена признать я. — Ты ведь меня не отпустишь, правда?
Ладонь лежала на ручке, в ожидании ответа я едва ли не выломала ее с корнем, когда, поперхнувшись, Владимир виновато шепнул:
— Нет, прости. Ты принадлежишь только мне.
* * *
Следующим утром, спустившись в общий холл, я замерла за колонной и нахмурилась. Охранник шёпотом переговаривался с горничной, их лица казались встревоженными и потерянными.
— …Завтра в обед… — долетел до моих ушей обрывок фразы.
— Что именно будет, — выйдя из укрытия и показав лицо, я увидела испуг и растерянность на глазах работников дома, — завтра в обед?
— Ничего, госпожа Орлова, — мило улыбнулась девушка, как можно незаметнее вытерла скупую слезу со щеки.
— Это рабочие моменты, — поддержал ее охранник.
Они буквально убежали от меня в разные стороны, а мне лишь оставалось недоуменно смотреть им вслед. Завтракая овсянкой, я задумчиво разглядывала кабинет Орлова, находящийся буквально напротив. Дверь в нем, как и в столовой, оказалась широко распахнутой, множество людей входило и выходило в нее снова и снова.
— Что происходит, Андрей? — спросила я у мужчины сидящего напротив, активно заполняющего документы. Несмотря на скованность движений из-за двух гипсов, он все же вернулся на работу, выполняя мелкие поручения.
— Орлов расширяет штат, — удивил меня тот. — В пять раз.
— Так сильно? — хмуро покрутив вилку между пальцев, я с надеждой посмотрела на парня. — Что-то еще произошло?
В одно мгновение бровь его дрогнула, а кадык шевельнулся, но спустя секунду охранник просто пожал плечами, морщась от дискомфорта:
— Ничего стоящего вашего внимания сейчас. Теперь ваша безопасность главная забота босса. Он днями напролет продумывает план по устранению опасности.
— Но, — голос предательски дрогнул, а в глазах застыли слезы от воспоминаний об Антоне, — ничего не происходит… Мы словно застыли в «Дне Сурка».
— Пока — возможно, — нехотя кивнул Андрей. — Но однажды усилия дадут свои плоды. И, Каролина… — окликнул он меня, заставляя поднять на него взгляд. — Владимир делает все… Нет! Намного больше, чем сделал бы любой другой любящий мужчина на его месте.
Грустно усмехнувшись, я скривилась, словно съев кусок лимона. Слово «любовь» являлось полным антонимом Владимиру Орлову. Он мог любить восход, вполне себе восхищался виски, порой даже умел проявлять снисходительную доброжелательность… Только вот любовь никак не вязалась с мужчиной, сравнивающим мою жизнь с попугаем.
— Сомневаюсь, — хмыкнула я, голос охрип, просел, стал тенью, — что Владимир делает все это ради меня, Антона или Марьи Витальевны. Больше поверю в то, что во главе стоит выгода и корыстная цель. Например, нежелание подпортить кристально чистую репутацию! — глаза Андрея удивленно расширились, губы распахнулись. Он отшатнулся назад в удивлении, мой резкий тон явно был для него неожиданностью. И все же я не могла остановить всю ту боль, измученность, страх и печаль, что выливалась наружу! Когда молоко выкипает, невозможно мгновенно остановить этот поток… — О! А еще даже не удивлюсь, если окажется, что все это время Владимир и вовсе ничего не предпринимал, а всего лишь делал вид! Мнение общества всегда было превыше всего для вашего босса. Три недели прошло… Три! Ничего не меняется, Андрей.
Резкий хруст стекла привлек внимание к проходу, где застыл Владимир. Он раскрошил крупную стеклянную кружку руками, с пальцев текла кровь на идеальный белый ковер. Только вот ничего в этом мире не заботило Орлова, как я. Он испепелял меня гневным взглядом, уничтожал, прожигал…
Как можно быстрее вскочив на ноги, я подхватила стопку одноразовых салфеток и двинулась к мужчине, но его голос, полный горечи и злости, заставил замереть на месте:
— Вот какого ты обо мне мнения, Каролина.
Андрей молча встал и удалился через вторые двери, плотно прикрывая их за собой и оставляя нас наедине с хозяином дома. Дыхание перехватило, конечности закололо от страха непредвиденного будущего. Медленно шагая назад, я с ужасом уперлась спиной в барную стойку, и сжалась, когда ноутбук из рук Орлова с рыком полетел в соседнюю стену, раскрошив весь шкаф с декоративной посудой.
— К твоему сведенью, — указав на меня пальцем, будто на прокаженную, закричал он так, что уши заложило, — все это шоу с папарацци — исключительно для тебя, девочка. Чтобы каждая подзаборная собака не считала тебя шлюхой, соблазнившей отца собственного мужа!
Ахнув от шока, я нервно рассмеялась:
— Я не мечтаю стать твоей женой. Это скорее ты не желаешь клеймо «шлюхи» на своей же паре?!
— Да мне, черт тебя дери, плевать, что думают люди вокруг! — тон повысился, температура в комнате возросла до рекордного максимума. Кто-то очень конкретный словно сжал горло, поднимая сжатой рукой над землей. Легкие сдавило, кислорода вокруг попросту не осталось. — Я заработал достаточно денег, чтобы плевать на чужие интересы!
— Именно так ты и делаешь со мной, — прошептала я, — плюешь на меня. Играешь. Вчера я для тебя попугайчик в клетке, сегодня невеста, а завтра… Просто какая-то русская рулетка! Все зависит от настроения великого и ужасного Владимира!
В секунду он оказался рядом, тыкая пальцем мне в грудь, ребенок в животе нервно зашевелился:
