аккуратно застелил. Приятно все-таки быть начальством! Завалился на койку, но сон никак не шел. И устав от лежания, я двинул на неясный шум в конец вагона. В крайнем купе втихаря гулял спортфак. Мне тут же предложили стакан портвейна и покурить. Я вежливо отказался. Невысокий, но крепкий паренек смешливо спросил:
— Правильный? И не куришь, и не пьешь?
— Нет, я по девкам!
Парни тихонько загоготали, а лежавший на койке блондин с длинными патлами отметил:
— Да я уже видел тебя в день собрания с одной из красавиц вашего курса. Шустёр бобёр!
Парни было начали весело улюлюкать, но вовремя опомнились.
— Тише, братва, а то придет лесник и всех разгонит, — обладатель сочного баса и огромного туловища в тельняшке протянул мне свою лопату. — Павел, старший группы.
Так я и познакомился с активом спортфака. Все парни после армии, в большинстве уже заработали спортивные разряды или даже звание КМС. Ребята шебутные, но дело с ними иметь было можно. Договорились держать друг с другом связь и дальше
— С нами лишь один препод в колхоз едет, да и то какой-то мутный. Будет в центральной усадьбе жить. Нас же по ходу раскидают по деревням. Так что заботиться о себе придется самим.
— Ты знаешь, куда нас везут?
— Был там до армии. Я ведь второй раз на первом курсе.
— Мог бы и не ехать, — заметил патлатый Николай.
— Да ну! Разве от такого удовольствия откажешься! Девчонки, работа на свежем воздухе, дискотеки. Можно, если с умом подойти к делу и на магарыч заработать.
Все тут же оживились. Нет, опыт все-таки вещь хорошая!
Ночь уже перевалила за середину, но уснуть никак не удавалось. Я ворочался на второй полке, иногда поглядывая вниз. Все девчата давно мирно посапывали в подушки. Такие у них лица смешные во сне. Открытые и такие беззащитные. Совсем еще дети! Бляха, муха, неужели я притащил сюда свою старческую бессонницу? Или это от нервов? Ну еще бы, попасть непонятно куда и зачем! И насколько? Новая полнокровная жизнь или небольшое предсмертное приключение? Мудрено как-то. Чтобы немного успокоиться, решил обдумать мое незавидное положение с точки зрения обычного обывателя. Хотя почему незавидное? Не с голой жопой сюда попал и уже в наличии первые успехи. Ничего, пообтеремся! Лучше сейчас подумаем, что мы имеем на сегодняшний день.
Главное и самое непонятное — мир Здесь другой. Что-то нежданно начало трансформировать его историю в середине семидесятых. Я еще далеко не все успел узнать, но можно точно сказать, что наверху поменялись рулевые. Другое дело, что добывать стоящую информацию об идущих в стране изменениях из центральных газет так себе занятие. Необходим более весомый источник информации. Первое, что на ум приходит — знакомые. Но кто именно? Я ведь буду в ближайшее время общаться в основном с молодежью. А их мозги заняты совершенно иным и во время тех перемен они сами были маленькими.
Взрослые? Ну отца или кого-то из его знакомых можно попытать. Осторожно. Такие разительные перемены они всяко запомнили. Преподаватели? Ну да, так они и начали откровенничать с первокурсником. Эх, пока лишь одни проблемы. Точно! Я чуть подскочил с койки. Есть еще разные вражеские «Голоса». Я по причине молодости их почти не слушал. Мне тогда и периода гласности с её тоннами грязи хватило за глаза. Позже осознал, что это была враждебная стране информационная накачка с помощью ложки лжи на бочку полуправды. Да было уже поздно.
Но как вариант сойдет.
Ясно пока одно — изменить этот мир, не зная его, не выйдет. Так что зуд прогрессорства придется унять или использовать его себе во благо. Но такой вывод ставит крест на возможности раскрутиться, пользуясь инсайдом. А если Союз здесь останется живее всех живых? Вдруг мы будем ломиться по китайскому пути и станем первой экономикой мира? Всемогущей империей Света! Ха-ха, даже не смешно. Но потенциал в державе все равно имеется немалый. Так что со счетов такую возможность не сбрасываем, а лучше спросим себя самого — что ты хочешь от новой жизни?
Хорошо устроиться? Стать богатым успешным и получать все удовольствия мира? Оставить после себя хоть что-то, кроме детей и никому не нужных мелкотемных дел? Ого, братец, у тебя появились амбиции! Хотя план не так уж плох. Опыт создания семьи у меня уже был, правда, пришлось ради нее вдоволь побарахтаться по разным говнам. Так себе, скажу, опыт. В самом деле приударить в науку? Ладно, откладываем этот кейс в сторону. Буду покамест учиться. И учиться хорошо! Вдруг на самом деле понравится?
Из этого вытекает третья и, возможно, главная на сегодняшний день проблема. После прогулки со Светланой и скромного чмока на прощание я внезапно ощутил все прелести молодого и гормонально накаченного организма. Пришлось даже уединиться в ванную под душ. Вот это уже плохо. Ну не в смысле того, что все в порядке и работает, скажем так, ударно. Я все-таки, согласно настоящего возраста в жизни, познал немало женщин и опытней в этом плане всех находящихся вокруг. Но будет ли мне интересно с этими девочками? Букетно-конфетный период меня совершенно не волнует, он познан до дна и даже больше. Разве что роман с напряженной интригой. Во-во, напряжение оно того, не всегда в кайф. Так что ведем себя пока осторожно, мне с ними еще учиться пять лет.
Бляха муха, я забыл купить презики!
Не заметил, как уснул. Меня не самым вежливым образом растолкали уже днем. Через час будем в Вельске, а я еще не позавтракал. Хотя время уже скорее обеденное. Не выспался, потому смурной и недовольный жизнью сначала почапал к туалету. Освежившись, и уже в более бодром настроении заметил, что на столике меня уже дожидался горячий чай, печенюшки, открытая банка консервов и очищенное яйцо. Вот это сервис! Понемногу ожил и разговорился. Таня Рогозина, худющая и больше похожая на подростка, девушка усердно ухаживала за мной. Светлана, поглядывая из-за угла, ехидно спросила:
— И долго ты барагозил у спортсменов?
Я поманил девушку к себе поближе.
— Запах есть?
— Нет, — обескураженно ответила та. — И что тогда делали?
— Дела наши грешные обсуждали. Мы же там одни будем, и скорее всего в какой-то деревне. Так что, девчата, привыкаем к самостоятельности.
Народ разом поскучнел и занялся своими делами. Не у всех ведь были бабушки в деревнях, далеко не все умели растопить печь
