кабмина как раз и был слабым звеном в казавшейся прочной властной цепи, выстраиваемой хозяином Кремля. Президент пошел на компромисс с оппозиционными партиями в Госдуме, чтобы избежать правительственного кризиса перед выборами, и наверняка полагал, что сможет сменить премьера, как только кампания закончится. Тут возникал вопрос, зачем было двигать старого премьера, который вполне справлялся со своими обязанностями. Возможно, ему светила какая-то другая ключевая должность в вертикали, а может, были какие-то иные причины. Но факт оставался фактом: в России каким-то чудом в председатели правительства пробился либерал. Пусть не прозападная марионетка, как на Украине или в Грузии, но все же человек, потенциально пригодный для разработки. Здесь директор ЦРУ был абсолютно прав, шанс предоставлялся уникальный. Особенно учитывая несколько очень болезненных точек давления, имевшихся у него на нового премьера. Такой момент упускать было нельзя.
Не торопясь раздумывая над этой ситуацией, Груман подтянул к себе ящик со снастями, чтобы сменить верховой планкер на глубинный воблер35, но в этот момент противно заверещал зуммер спутниковой спецсвязи. Советник снял с базы трубку и недовольно посмотрел на дисплей. Звонил министр финансов. Значит, случилось что-то важное.
– Ты мне срываешь рыбалку, мастер над монетой, – без приветствия заявил он.
– Да брось. Какая сейчас рыбалка. В это время года марлин не берет. Скажи сразу, что сбежал от семьи.
– Ладно, психолог. Выкладывай, что у тебя.
– У нас, похоже, вылупился черный лебедь36.
– Рассказывай, – разочарованно вздохнул Груман и, поднявшись с кресла, зашагал по палубе.
– Очень похоже, что «Фирма»37 скоро накроется.
– Твою мать! Откуда данные?
– Инсайд из совета директоров. Китайцы затеяли аудит пекинской дочки. Накопали кучу дерьма от ошибок в бухгалтерии и завышения стоимости активов до подтасовки отчетности. Разгорается нешуточный скандал. Начались проверки во Франкфурте и Лондоне.
– Ну и хрен с ними, – зло выругался советник. – Эти парни не первый год в финансах. Концы прятать умеют.
– Нет, ни хрен. Ты же знаешь, какая у них ситуация. Они изнутри, как гнилое яблоко. Показатели значительно ниже рынка, резко отрицательный баланс по активам. Держатся на плаву только за счет бесплатных денег Феда38. Если бы не нулевая ставка, если бы не печатный станок и личные контакты, они бы уже давно обанкротились.
– Мы не можем позволить, чтобы «Фирма» рухнула. Во-первых, там мой друг. Во-вторых, у них в управлении активов на полтора триллиона и огромная часть из них наша. В-третьих, если они пойдут на дно, то потянут за собой весь финансовый сектор. Нам не нужен еще один восьмой или двадцатый год. Я планирую спокойно довести до конца то, что начал, и уйти на пике влияния как человек, за руку проведший дедушку по президентству и спасший Америку от катастрофы. Мне сейчас не нужны финансовые проблемы.
– Проблемы! Ты сейчас, вообще, о чем? Если обвалится Goldman Sachs, кризис восьмого года покажется легким морским ветерком. Ал! На нас надвигается ураган пятой категории. Весь мир только и ждет формального повода, чтобы начать сливать наш рынок. Все видят, что это огромный перегретый пузырь. Малейший прокол – и все! Он не просто сдуется. Его разорвет в клочья. Крушение «Фирмы» – это гребаное торнадо, которое снесет нашу экономику. Посыплются Уолл-Стрит, банки, производство, доллар. Рухнет все: и финансы, и промышленность, и уровень жизни. Рухнет, нахрен, вся система!
– Давай без паники, – оборвал финансиста Груман. – Если все так плохо, бери самолет и живо ко мне. Я вызову сюда председателя совета директоров «Фирмы». Он мой старый приятель. Мы вдвоем прижмем его к стенке. Узнаем, как реально обстоят дела, из первых уст, а там уже будем думать, что предпринять.
Рыбалка явно не задалась. Панические нотки в голосе министра финансов говорили, что ситуация действительно движется к катастрофе. Груман не был силен в экономике, справедливо полагая, что Америка может выдержать даже самый жесткий кризис и что любую проблему можно залить долларами. Благо их можно было печатать без ограничения. Так было всегда. Так было во время ипотечного кризиса 2008 года и во время коронакризиса в 2020. В обоих случаях Федрезерв несколькими волнами количественного смягчения выплеснул на рынок почти по 4,5 триллиона долларов. Так будет и на этот раз.
К вечеру оказалось, что все не так просто. Вернее, совсем не просто.
Проблемы у Goldman Sachs начались еще летом, когда несколько крупных международных китайских банков потребовали увеличить обеспечение по своим вложениям, размещенным на «Фирме». При этом они отказались принимать широко используемые ей синтетические инструменты39 и деривативы40, а потребовали ликвидные активы. На тот момент необходимого покрытия у «Фирмы» не оказалось. Тогда китайцы начали вывод средств. И в этот момент выяснилось, что Goldman Sachs не обладает достаточными возможностями для возврата активов клиентам, хотя речь шла всего о 16 миллиардах долларов. Понимая, что столкнулись с проблемой, китайские банки затребовали международный аудит. Пока шло разбирательство и подготовка к аудиту, «Фирма» тайно обратилась в Федрезерв и тот без особых разговоров выделил нужные деньги. Но камень в долларовое болото был уже брошен. Китайцы на весь мир раструбили, что крупнейшая американская инвестиционная корпорация не смогла обеспечить покрытие мизерной по меркам финансовых рынков суммы. Параллельно они начали полный аудит китайской дочки Goldman Sachs, и тут, по словам министра финансов, «дерьмо влетело в вентилятор». Выяснилось, что для сокрытия своего реального финансового положения «Фирма» манипулирует отчетностью, практически один в один повторяя махинации со сделками РЕПО41, в результате которых в 2008 году обвалился крупнейший американский банк Lеhman Brothers. Именно это банкротство тогда послужило началом полномасштабного финансового кризиса вначале в США, а затем и во всем мире. Несмотря на то что прошло почти двадцать лет, драматические события того времени были еще свежи в памяти игроков рынка, и они приступили к поэтапному выводу своих активов из «Фирмы». Одновременно с этим в крупных мировых финансовых центрах в Лондоне, Франкфурте и Москве начались проверки дочек Goldman Sachs, которые ожидаемо выявили те же махинации, что и в Китае. Новость об этом поставила «Фирму» на грань банкротства и вызвала волну панической распродажи на рынках. Все понимали, что, поскольку GSG был системообразующим финансовым институтом США, его банкротство грозит перерасти в полномасштабный кризис, причем более жесткий, чем в 2008 или в 2020 году.
– Какой самый плохой вариант развития событий? – хмурясь спросил Груман.
Был уже поздний вечер, и импровизированное совещание, на котором присутствовали министр финансов, глава Федрезерва и председатель совета директоров Goldman Sachs, длилось уже больше двух часов.
– К сожалению, самый плохой вариант
