Книга Заговор против Афин - Рю Эмерсон

Голос Брезакиуса сорвался, и он замолчал. Пекарь в молчаливом сочувствии положил руку другу на плечо. Минуту спустя мужчина собрался с силами и продолжил:

— Они велели женушке передать мне такие слова: «Живи, как жил, и не лезь в чужие дела. Ослушаешься — вернем тебе родных по частям. Каждого». Несчастная Силексия чуть ума не лишилась от горя.

— Понимаю, — сказала Зена, когда горемыка поднял на нее покрасневшие глаза. — Такое нелегко пережить.

— И это было только начало. Потом «Покровители» забрали отца Кратоса, но он оказался не последним. Сейчас у них не меньше двадцати заложников. Все это мужчины и юноши с ближайших улиц: те, кто мог бы вступиться за родных и близких. Из оставшихся никто не умеет сражаться. Я без колебаний ринулся бы в бой, чтобы защитить семью. Но теперь я бессилен, боюсь навредить…

— Почему они не трогают женщин? — спросила воительница. — Женщин легче охранять, а их мужья станут кротки, как ягнята. Любой военачальник поступил бы именно так.

— Я тоже думал об этом, — грустно ответил Брезакиус. — Торговец пергаментом помог мне понять. Они используют мужчин как рабочую силу, а женщин держат в узде. Бедные жены смертельно боятся за своих ненаглядных, они выполнят любой приказ «Покровителей». Но хуже всего неизвестность. Может, мой сынок и отец давно уж мертвы, и грифы клюют их останки. Откуда мне знать, вернутся ли они?

Перехватив тоскливый взгляд друга, Уклосс промямлил слова утешения. Брезакиус покачал головой, вздохнул и продолжил рассказ. В голосе его больше не было ярости, только бессильное отчаяние: как легко было бы при его силушке просто шмякнуть наглецов кулаком и покончить с гнусными делами, но такое решение исключалось сразу, стоило подумать о пленных родных. Дослушав до конца, Зена в который уж раз повторила:

— Мне жаль, но я не могу помочь.

— Пойми же, воительница, — упрямо твердил Брезакиус, — мы в растерянности. Мужчины привыкли сначала действовать, а потом уж думать, но в нашем положении это невозможно. Женщины переживают за родных и не позволят нам начать драку. А умные слова делу не помогут.

— Я все понимаю, — вставила Зена, пока он переводил дух, — и не виню вас за бездействие.

— Но я виню себя, — прошептал мужчина. — Что ж, у нас нет выхода. Дети продолжают воровать для проклятой троицы, и некоторые женщины занимаются тем же.

— А «Покровители» грозят избить несчастных заложников, — вставил свое слово Уклосс. — Знаешь, что случилось с Элизебой? Негодяи сказали ей, что если женщина помешает сыну выполнять поручения «Великих» — представь себе, они именуют это поручениями, — то Кериксу, ее мужу, весьма не поздоровится. Он, мол, украл у троицы свиней, и пока ему это простили.

— Очень мило.

— «Покровителей» совсем обуяла жадность, и теперь они вербуют женщин. Негодяи считают, что женщины вызывают у стражей куда меньше подозрений, чем оборванцы мальчишки, и значит, могут легко срезать кошельки, добывая монеты. Их не поймают, — пекарь вздохнул и покачал головой. — О Зевс, куда мир катится! Мы стали бояться, что троица возьмется и за девушек… ну… — Уклосс отчаянно покраснел.

— Понимаю. Не ищи слов.

— У них есть свои люди среди стражников, — внезапно вмешался Кратос. — «Покровители» платят им деньгами, которые приносим мы.

Воительница взяла паренька за руку и развернула к себе лицом.

— Подробнее!

— Мне мало что известно. Недавно слышал, как троица говорила об этом.

— Имена! Ты знаешь имена? — спросил пекарь.

Мальчик задумался и отрицательно помотал головой:

— Нет, не помню. Просто знаю, что есть стражи, которые притворяются, будто не замечают краж и не видят воришек. А есть такие, которые бросают в тюрьму невинных, как моя мать.

Его голос сорвался на всхлип, и Кратос затих. Зена не выдержала:

— Тихо, не плачь. Я помогу тебе. Мы заключили договор, — задумчиво произнесла она и мягко посмотрела на паренька. Он кивнул и закусил губу. — Значит, «Покровители» сказали, что, пока ты не начнешь воровать, они будут держать Элизебу в темнице?

Глаза Кратоса наполнились слезами, и Зена вспомнила, каким, в сущности, ребенком он был. Мальчуган кивнул и дрожащим голосом выговорил:

— Они… Я даже не знал, где мама. Потому что иначе я спас бы ее немедленно? Но… шайка… — мальчик не смог закончить, и воительница молча протянула к нему руки. Паренек кинулся ей на шею и расплакался.

В убогой хибаре повисло неловкое молчание, нарушаемое только рыданиями Кратоса. Зена гладила мальчика по волосам, хлопала по плечу, нашептывала что-то ему на ухо, пока он наконец не успокоился и не затих, отчаянно вцепившись в ее одежду.

— Послушайте, я все еще не понимаю, в чем дело, — начала воительница. — Я знакома с Тезеем и знаю его солдат. Он не из тех, кто закрывает глаза на подобные бесчинства! Царь повсюду слывет защитником слабых и угнетенных. Почему же троице удается проворачивать подобные дела прямо у него под носом?

— Не знаю, — признался Брезакиус, пожимая плечами. — Ходят слухи, будто «Покровители» боялись Тезея и потому подослали к нему нового советника, своего человека.

— Надо же!

— Не забывай, это всего лишь слухи, — неуверенно сказал Уклосс. — Этот человек из того же лагеря, что и торговец оружием, о котором мы говорили чуть раньше. Он сбежал оттуда, унося с собой столько денег, сколько смог взвалить на спину, после того, как торговца убили каким-то странным оружием: круглым, очень опасным, мы о таком никогда не слыхали.

Зловеще улыбаясь, Зена достала металлический диск:

— На редкость удобная вещь, — промурлыкала она, бесцельно устремив взгляд на стену. — Кажется, торговца звали Мезентий. Вы помните приметы беглеца? Они мне понадобятся.

Мужчины, онемев от ужаса, смотрели друг на друга. Вмешался Адрик:

— Он не выше меня, светловолос, с маленькой бородкой и узкими губами. Его зовут Бризус. — Пекарь изумленно поглядел на сына, тот пожал плечами. — Недавно я говорил с ним, отец; ты мог бы и догадаться. Раз царский пекарь — бывший, прости — не побоялся потерять свое место, надо надавить на сына, так, наверное, решила троица. Но я устоял. Не стану на них работать, даже если тебя возьмут в заложники! — выпалил Адрик и прикусил губу. — Прости, отец, но наступает момент, когда пора сказать себе: «Стоп!» Если так будет продолжаться, лучше не станет никому.

— И твоему отцу тоже, — сухо откликнулся Уклосс, и Адрик нетерпеливо взглянул на него.

— Папа, я немедленно отвез бы тебя в надежное место, если б знал, что это необходимо. Но Бризус просто проверял меня, он не грозил по-настоящему.