мне пришлось сначала увернуться от захвата, а уж затем совершить обещанное. Моего удара – «крыло ласточки» – он, естественно, даже не заметил. Просто вдруг почувствовал, что в легких не осталось ни капли кислорода, раскрыл по-рыбьи рот и с размаху сел на асфальт дорожки.
– Ай-я-яй, сенсей, нехорошо обижать слабых! – услышал я знакомый голос откуда-то сбоку.
Из-за угла будки появился человек, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть.
– Костя?!
– Он самый, Дмитрий Алексеевич. – И Константин Кириллов по прозвищу Кирюха, мой бывший ученик по клубу славянских единоборств, с радостной улыбкой протянул свою сухую и крепкую ладонь. – Сколько лет, сколько зим!
– Здравствуй, Кирюха. Извини за приятеля, не сдержался. У меня с такими гориллами давние счеты… А как ты здесь оказался?
– Надо же где-то деньги зарабатывать, – пожал он плечами. – Иногда и «гориллам» неплохо платят.
– Но ты ведь, кажется, в университет поступил? На исторический? – попытался припомнить я.
– Ну да. Только ведь на стипендию не проживешь. – Костя нагнулся к зашевелившемуся напарнику. – Чем это вы Егора?.. «Крыло ласточки»?
– Молодец! Не забыл еще?
– Да я же из клуба не по собственной воле ушел. Разве не помните?
Я вспомнил. Неприятная история. И банальная. Костя возвращался домой с тренировки, увидел в подворотне двух дебилов, терзающих девчонку, ну… и сделал им сгоряча жесткое внушение. В результате один из уродов очутился в больнице, а второй… Второй оказался племянником начальника городского ГАИ, самого Железного Федора – полковника Фесенко. Полковник слыл человеком справедливым, но, видимо, не выдержал давления матери отморозка – своей сестры. Дело, конечно, замяли, но условием этого явилось отчуждение Кирюхи от клуба.
– Что ж ты за городом-то сидишь? А как же учеба?
– Да это временно, на лето, – отмахнулся Костя, поднимая напарника и заводя его в будку. – А так я в универе и сижу! Во втором корпусе, знаете?
– Угу… А я к вам сюда тоже не по своей воле попал. Задание у меня.
– Ух ты! От кого же?
Мы вышли из будки и медленно двинулись по дорожке к домам.
– От шефа. Я уже второй день работаю в «Городском вестнике», журналистом.
– А-а, тогда, наверное, вы из-за пожара приехали?
– Точно! Расскажешь?
– И покажу. Идемте!
Мы двинулись по центральной улочке без названия, имевшей кроме проезжей части даже что-то вроде тротуара с одной стороны. Улочка была заасфальтирована, а пешеходная дорожка выложена серым бутовым камнем. Несмотря на полуденное время, поселок казался вымершим – никакого движения ни снаружи, ни внутри, в палисадниках, засеянных американской газонной травкой, кое-где разбавленной цветниками.
– Куда все подевались? – не выдержал я. – Кого тут охранять?
– Вы правы, сенсей, днем здесь действительно пусто. Только в некоторых домах остаются экономки или горничные. Хозяева на полях, «капусту» рубят! Зато по вечерам или в воскресенье… – Костя поморщился.
– Не будем о грустном, – решил я сменить тему. – Давай лучше про пожар.
– Ага. Ну, пожар-то знатный случился. Дом весь выгорел! Вон он – уже виднеется.
Мы свернули с главной улочки в совсем узкий проулок – двум машинам не разъехаться. Проулок концом упирался в кованую решетку низких ворот. Одна половинка их была распахнута. Газон в небольшом дворике весь изрыт колесами, а сам дом смотрел на мир пустыми черными глазницами выбитых или лопнувших от жара окон. Крыша у дома тоже отсутствовала.
– Да-а, хорошо горело! – согласился я, останавливаясь перед фасадом. Подумал и вытащил дежурную пачку «Монте-Карло». – Это надо перекурить. Рассказывай.
– Короче, все случилось поздно ночью, вернее, под утро, – охотно начал Костя, тоже достав сигареты. – Дом, видите, стоит на отшибе, поэтому начало пожара мы, естественно, пропустили. Даже очень. Спохватились, когда полыхало уже вовсю. И сгорел ведь очень быстро! Пожарникам, собственно, и тушить-то было нечего – так, угольки залить.
– А что же хозяева?
– Так нету их. Вернее, есть хозяин дома, но он живет в городе, здесь бывает редко и только по выходным. Он вообще какой-то… ну, повернутый.
– В смысле?..
– То ли сектант, то ли масон!.. – Кирюха уставился на меня диковатым взглядом. – Бывает, заявится с целой сворой мужиков и баб, в рясы одетых с капюшонами. И все – бритые налысо!
– Может, с кришнаитами водится? – подсказал я.
– Не. Тех я знаю. Эти другие. Скользкие какие-то… короче, у них там, на заднем дворе, за домом, что-то вроде капища организовано. И вот как понаедут, так целую ночь там скачут, песни или молитвы какие орут, костры жгут…
– И в этот раз тоже так было?
– Нет. Никого вообще не было. То есть с месяц назад хозяин дома привез с собой парня странного, представил своим племянником и сказал, что парень тут будет жить.
– Ну и что в этом странного?
– Да сам жилец! Может, он и родственник его, но только еще и сектант. Точно говорю! – Костя заметно разволновался, размахивая рукой с сигаретой.
– Ладно, ладно, верю, – поспешил согласиться я. – И все же, что в этом жильце было необычного? Кстати, где он сейчас?
– Пропал! Сразу после пожара. Или даже до него…
– Может быть, он и устроил пожар?
– Признаться, была у меня такая мысль…
– А кто думает иначе?
– Пожарники. И милиция. Они, когда узнали, что ночью гроза была, обрадовались. Говорят, мол, все ясно – молния ударила. Так в протоколе и записали.
– А сам-то слышал грозу?
– Вроде, погромыхивало где-то… Да, были зарницы. Но мы с Егором как раз футбол смотрели, Лигу чемпионов.
– Ясно. А хозяин приезжал?
– Нет, не нашли его. Телефоны молчат. Никто его не видел ни здесь, ни на работе. Я сам в офис звонил, с секретаршей разговаривал.
– Интересное кино получается! – Я выбросил окурок. – Пойдем, посмотрим?
Мы обогнули дом и оказались на квадратной площадке, стороны которой были тщательно размечены невысокими столбиками с натянутыми между ними тонкими цепочками. У меня создалось впечатление, что площадка точно ориентирована по сторонам света, но проверить это было пока невозможно из-за отсутствия компаса. В восточном, по моим прикидкам, углу возвышалась какая-то странная обгоревшая колонна, или столб. А перед ней в нескольких шагах был вкопан в землю круглый валун со срезанной горизонтально верхушкой. Валун был расколот надвое.
– М-да, и впрямь похоже на культовое место, – пробормотал я, подходя поближе к камню. – Гляди-ка, Кирюха, а валун-то оплавился!
– Ого! Вот куда, значит, молния долбанула! – Костя с восхищением провел пальцами по краю разлома. – Ну и силища!
– Похоже, тут не одна «шалунья» поработала, – сказал я, кивнув на обуглившийся столб. И замер, потрясенный.
Это был вовсе не столб. Сквозь копоть явственно проступали черты свирепого человеческого лица. Приглядевшись, я различил и прижатые к туловищу руки, достававшие почти до земли. Да и лицо нельзя было
