задумалось и упустило критически важный момент. Тварь должна была атаковать нас сразу, как только мы появились на пороге. Возможно, тогда, используя эффект неожиданности, она сумела бы добиться хоть какого-то результата. Но теперь время было упущено. Инициатива была в наших с Альфредом руках.
И мы ей воспользовались по полной.
Я вскинул руки с кольцами.
— А ну назад!
Камень подчинения работал на последнем издыхании, сил в нём почти не оставалось. Всё, на что его хватило, — это два робких шага, что тварь сделала, пятясь к клеткам.
Но даже этого было достаточно. Мы выиграли ещё несколько секунд, а дальше я активировал Камень разрушения и саданул в монстра энергетическим лучом. Он тоже был слабеньким и бил процентов в десять своей силы. Серьёзного вреда он нанести не мог, зато сильно смутил чудовище, заставив его окончательно потерять концентрацию.
Ну а дальше в бой вступил Альфред.
Стремительной тенью он налетел на монстра. Два или три быстрых удара, ловкая подножка — и огромная мускулистая тварь, опрокинутая моим жилистым камердинером, летит в ближайшую клетку.
Вид поверженного чудовища заставил лаборантов очнуться. Очкарик с неожиданной для его хрупкого телосложения скоростью бросился к панели управления и отработанными движениями щёлкнул парой кнопок.
Решётка клетки немедленно опустилась, запирая монстра внутри. Клетка явно была ему не по размеру, но о комфорте чудовища никто не думал. Главное, что мы остались живы.
— Второй раз вас вижу, и снова спасаю вас от монстра. Как я понимаю, выпущенные на свободу чудовища для вас — обычная история?
Мой голос звучал насмешливо, но сам я едва держался на ногах. Даже такая краткая драка, в которой я играл далеко не первую скрипку выпила все оставшиеся у меня силы. Трясущиеся при виде грозного Оскурита лаборанты моей слабости не замечали, но вот Альфред всё считал мгновенно.
Он встал рядом со мной, давая возможность незаметно на него опереться. Я посмотрел на него с благодарностью. Не просто камердинер, а настоящий друг!
— Н-нет, господин Оскуритов, не обычная. Такое только второй раз происходит! Спасибо вам! — проблеял очкарик. — Мы просто планировали вскрытие, но не рассчитали с дозой снотворного… Он не должен был проснуться ещё несколько часов!
Монстр в клетке словно почувствовал, что говорят о нём, и заметался, пытаясь вырваться. Металл был крепким, и за наши с Альфредом жизни я не опасался.
Зато в глаза бросилась одна деталь. Монстр разевал пасть, судя по всему, пытаясь утробно реветь. Но до нас не доносилось ни звука. Та же ситуация была и с остальными животными и чудовищами. Они сидели в своих клетках далеко не спокойно, но мы не слышали ни звука. Значит, клетки были дополнены шумоподавляющими артефактами. Отличная, между прочим, идея!
— Значит, это просто я такой везучий, — усмехнулся я. — Чем вы, ребята, вообще здесь занимаетесь? Монстров режете?
— Не только! Сравниваем генетическую структуру чудовищ и обычных животных, пытаемся понять их сходства и различия, изучаем особенности строения и возможности их использования… — гордо выпятив худую грудь, принялся рассказывать очкарик.
Глаза у него сияли, как и у Алины, когда она говорила о науке. Одного поля ягоды!
— И за вами здесь никто не приглядывает из старших?
— Профессор Смирнов! Но мы его недели две уже не видели. Говорят, он в экспедиции, ищет новых монстров. Вот-вот должен приехать. Но это как получится. Наше дело опасное, может и не вернуться…
Кажется, я начал понимать, как устроена наука в Академии. Юным талантам вроде Алины или этих двух обалдуев давали в распоряжение личные лаборатории и почти полную свободу действий. Разумеется, над ними вели шефство титулованные профессора, но ни одного из них я здесь ни разу не видел. Очень похоже на то, что титулованные отцы наук предпочитали просто получать отступные за красивое имя в документах, а на деле тратили полученные гонорары как, где и на что захочется.
Интересно, от этой системы есть какой-то толк? На мой непрофесииональный взгляд, вряд ли. Хотя был во всей этой ситуации и один положительный пример. Алина, не без моей помощи, успела сделать столько открытий, что большинству учёных не снилось и за всю жизнь!
А ещё я понял, что у меня к ним есть вопрос.
— Ребятки, а где у вас та Лягушачья пантера, что напала на меня в прошлый раз? Очень хочу на неё посмотреть!
Парни быстро переглянулись.
— Умерщвили! Во имя науки!
— Дааа? А запись об этом «умерщвлении» посмотреть можно?
— А вам зачем? — впервые подал голос второй лаборант, на вид более крепкий. Голос у него был низкий и дерзкий.
— Зачем? Да просто эта ваша «умерщвлённая» пантера сегодня в личных угодьях Императора пыталась порвать меня на куски!
Эта новость подействовала на обоих деятелей науки отрезвляюще.
— Как⁈ — крикнули они в унисон.
— А вот так. Ещё утром она была живой и вполне неплохо себя чувствовала. Если бы не я, то Император был бы уже мёртв. Так что, господа, если вам есть что рассказать, то я настоятельно советую сделать это сейчас!
Парни ещё раз переглянулись и наконец решились.
— Вчера вечером мы, как обычно, проводили здесь эксперименты. А потом нам позвонили из офиса директора и сказали, что хотят нас срочно видеть. Это было очень необычно, и мы сразу пошли, — пряча глаза, забормотал очкарик. — В приёмной нам сказали, что никто нас не вызывал. Когда мы вернулись, то пантеры уже не было…
— Может, просто клетку не заперли? — предположил я.
— Нет, невозможно! — помотал головой очкарик. — Да и если бы она просто сбежала, то её заметили бы в Академии. Но её никто не видел!
— А камеры? На камерах должна быть запись!
— Нет. Мы всё проверили. Её кто-то удалил! — очкарик был близок к истерике. — Господин Оскуритов, её кто-то специально увёл! Отвлёк нас звонком, а сам проник сюда и выкрал… А потом подбросил в сад Императора! Но мы не виноваты!!!
Они оба так разволновались, что мне пришлось использовать силу и надавить на их волю.
— Ответьте на другой вопрос. Как вообще можно незаметно вывести из Академии нехилых размеров монстра?
— Так, господин Оскуритов, у нас тут всё подготовлено. Из лаборатории оборудован запасной выход, он ведёт к гаражу с автомобилем для перевозки. На выезде его охранники обычно не проверяют. Один раз сунулись, так им чуть головы не отгрызли. С тех пор боятся и не рискуют…
Я задумался. Все мои догадки подтверждались. Неизвестный сумел выкрасть Барсика из лаборатории, а затем также незаметно поместил его в сад Императора. Всё гениально и просто!
А ведь я знал, что один из троицы заговорщиков связан с Академией! Студент или преподаватель, но он, похоже, запустил свои щупальца куда глубже, чем я рассчитывал…
— Благодарю, господа. Ваша информация была мне очень полезна! — я кивнул лаборантам и похромал прочь.
— Господин Оскуритов… Вы ведь никому не скажете, верно? — окликнул меня очкарик.
— Нет, — подумав, ответил я. — Вы ни в чём не виноваты. Но если узнаю, что соврали или снова накосячите, то на снисхождение не рассчитывайте!
Вдвоём с Альфредом мы вышли из Академии. Разговаривать не было ни сил, ни желания. Мой камердинер это понимал и молча вызывал такси до гостиницы.
Я рассчитывал на тихий вечер в окружении еды и подушек, но планы пришлось отложить.
У входа в номер меня ожидало человек пятнадцать тяжело вооружённых бойцов очень криминальной наружности. И взгляды у них были совсем не добрые…
Интерлюдия 1
Настроение у Ворона было отвратительное.
Последние несколько дней он чувствовал, что вся его тщательно выстроенная жизнь, которую он так долго и с таким упорством создавал, разваливается на куски. Планы, которые он строил, были разрушены, а люди, от которых не ожидал ни малейшего сопротивления, внезапно огрызались и показывали зубы. Очень острые зубы!
Это было неприятно. Он привык считать себя властелином мира! Тихим и незаметным серым кардиналом, одним из самых влиятельных людей Империи, пусть и действующим в тени. Но теперь он начинал в этом сомневаться…
А ещё этот мальчишка Оскуритов. Столько лет он считал, что с Оскуритовыми покончено, что они окончательно утратили силу и сошли с политической арены, а тут он, этот вездесущий Марк, внезапно громко заявил о себе. И как заявил! Проявил силы, о которых все благополучно успели забыть, обзавёлся влиятельными союзниками, а ещё нашёл способ зарабатывать на заряженных Чернотой предметах. Более того, он сумел очистить Чёрный дом. Немыслимо!
Хуже всего было то, что Пересмешник и Воробей хотели видеть его в их рядах, среди строителей нового мира без Императора и прежней заплесневевшей власти.
