принялись обустраивать привал. Кто-то побежал за водой, еще кто-то, взяв сеть, поспешил поймать нескольких зайцев, от которых высокая трава на берегу недалекой речушки словно кипела. Они были настолько жирные, что даже не убегали, только прижимались к земле и дрожали, поэтому ловить грызунов никакого труда не составляло, даже стрел тратить не понадобилось.
Актеры весело переговаривались, они пребывали чуть ли не в эйфории — первое представление в большой деревне дало такие сборы, которые никогда не получал балаган Шаэра. Зрителям очень понравилось представление, повествующее о трех героях древности — каливре Хэлдре и двух охотниках из Древнего леса, Кунаре и Зерт. Роль последней досталась Тайре, поскольку она, как и ее героиня, была отличной лучницей и была способна держать в воздухе до трех стрел. Майт отлично режиссировал спектакль, он получился очень красочным, ярким и необычным. Тайра поражала бросаемые силачом Руго мишени в воздухе не просто быстро, но еще и красиво — она великолепно смотрелась в сшитом самостоятельно кожаном костюме лесной охотницы. Изображать каливру пришлось сразу двум актерам — Итане и Макоту. Специфический южный акцент гимнастки придавал речи Хэлдры особый шарм, показывая ее чуждость людям. Жители Тимаса, деревни, в которой театр Майта дал первый спектакль, рукоплескали, свистели и вызывали актеров на бис — они ничего подобного в своей жизни еще не видели. А потом завалили караван продуктами — денег у крестьян никогда много не было, за редким исключением, зато съестных припасов хватало. И театр теперь был обеспечен ими на добрый месяц, если не больше. Однако их, особенно крупы, предпочитали приберегать на черный день. Зачем тратить припасы, когда зайцы вокруг буквально кишат?
— А где Найра? — поискала взглядом подругу Итана.
— Не видно, — озабоченно ответила Тайра. — Может, того... в кустики побежала?
— Щас в фургоне гляну, — недовольно проворчал дядюшка Охт.
Клоун с явно заметным неудовольствием встал с облюбованного им плоского, удобного камня, и двинулся к фургону с тремя канатоходцами на боку, забрался в него и ненадолго затих.
— Эй, сюда, девчушке плохо! — высунулось из дверцы встревоженное лицо дядюшки Охта.
Итана всплеснула руками — опять с ее подругой что-то случилось, подобрала юбку и опрометью ринулась к фургону, буквально влетела в него, протиснулась мимо клоуна и резко остановилась, увидев Найру, сидящую на полу, опершись об несущую балку. Ее глаза закатились, изо рта стекала струйка слюны, гадалку били судороги, она выгибалась и стонала, тряслась и то белела, то краснела. Короткие белые волосы Найры сбились в колтуны, словно их не мыли месяц, хотя девушки театра на прошлом привале нашли мыльный корень и как следует вымылись в ручье, в том числе и волосы хорошо промыли. Что же с ней такое? Не сразу до Итаны дошло это.
— Стойте! — подняла руку гимнастка. — Это провидческий транс! Ее нельзя трогать! Ни в коем случае! Ей боги пророчество послали!
Актеры послушались ее, все слышали, что гадалкам во время транса мешать нельзя, можно проклятие получись ни за что, ни про что. Они сбились у противоположной стены фургона, разве что Руго не поместился в нем и только сунул голову внутрь.
Найру продолжало трясти, и продолжалось это довольно долго. В итоге дядюшка Охт на пару с Майтом принялся разгонять актеров — ужин за них никто не сготовит. Еще даже дрова не собраны! Возле гадалки осталась только Итана, она принесла воды и принялась промакивать пот со лба подруги влажной тряпицей. Та все время вскрикивала, дергалась, казалось, она видит что-то неизмеримо страшное, даже жуткое. Гимнастка не раз наблюдала провидческие трансы и у Найры, и у матушки Лагуты, но не такие глубокие. На сей раз ее подругу постигло какое-то очень масштабное видение.
На улице тем временем успели сварить вкусную заячью похлебку с травами, а трех зайцев запекли в угольях с клубнями, которых крестьяне Тимаса надавали несколько ведер, но долго хранить их в такую жару было нельзя. Итане даже принесли миску с похлебкой в фургон, и гимнастка ее с удовольствием выхлебала, не отрывая глаз от стонущей Найры. Она едва успела отставить опустевшую миску в сторону, как гадалка вдруг перестала стонать и открыла глаза. Повела ими по сторонам, остановилась на подруге и тихо заплакала.
— Мне страшно, Итана... — шептали ее пересохшие губы. — Мне страшно... Нас ждет что-то ужасное... Твари... Они снова придут... Книга... От нее надо избавиться... Она... Здесь?.. Я не знаю... Мне страшно...
— Что ты видела? — подалась вперед гимнастка.
— Твари... Лэр... Нашествие... Книга... Война...
— Ты о чем это?.. — растерялась Итана.
— Грядет новая война чародеев... — шептала Найра, ее глаза лихорадочно блестели. — Не знаю когда, но скоро... Лет через двадцать, не больше... А до нее — твари... Много тварей... Ворвутся в Лэр, если не остановить...
— О, боги! — обхватила свои щеки ладонями гимнастка.
Немного успокоившись, она задумалась. Потом решительно заставила подругу встать, буквально вытащила из фургона, усадила возле костра и сунула в руки миску с похлебкой, сухарь и ложку. Вкусный запах заставил проголодавшуюся Найру начать хлебать юшку. А поев, она тоже успокоилась, и уже без паники рассказала о своем видении.
— Я видела стаю тварей, появившуюся ниоткуда, они словно вышли из тени скал, вот их не было — и вот они есть, как будто ветер холодный подул и чей-то злобный смех раздался... — гадалка обхватила свои плечи руками, выглядя встрепанной певчей птичкой. — Они резали всех на своем пути... Была ранняя осень, листья все золотые... Твари пронеслись, как ураган, а потом ворвались в Лэр... Сначала все города-спутники вырезали, а часть кинулась к стенам... Ворота закрыть просто не успели... Там такое творилось... Их чародеи остановили... И с ними тот парень был, кто с Сейлой дрался и Шаэра высмеял... Только город все равно почти весь вырезали...
— Ох ты ж... — помрачнел дядюшка Охт. — Осенью, говоришь, это будет?
— Да...
— Знать, надобно отписать герцогу в канцелярию и всем чародеям Лэра тоже. Только тайно, своего имени не называя. Пусть думают. Не поверят? Их дело. А нам от Лэра отныне лучше подальше держаться. К Зерту двинемся, вокруг озера Лианор. Там народу хоть и поменьше, зато безопаснее. Да и на юг потом податься можно будет, там, по слухам, сейчас балаганы привечают.
— Так там, по слухам, тоже твари по степям бегают, — напомнил Макот.
— Уже много лет, как их
