— Вот и хорошо, — внезапно улыбнулся он, вставая. — Мне тоже было чрезвычайно приятно пообщаться с Марой и познакомиться с вами. Но ей, наверное, пора заниматься делами. Как, впрочем, и мне.
Джейн удивленно смотрела на него: неужели и правда уйдет ни с чем? Это на него не похоже.
Словно спохватившись, Георг вдруг поднял указательный палец:
— Единственное… я, конечно, планировал сегодня поработать, знаете, я иногда все равно пишу для себя… Словом, дорогая Эшли, а вы не составите мне компанию в вечернем променаде на свежем воздухе? Буквально двадцать минут.
Она торжествующе переглянулась с Марой: все-таки клюнул! А потом притворно вздохнула:
— Знаете… я сегодня тоже хотела немного почитать э-э-э… учебники… — И, стрельнув в него глазами, добавила: — Но вечерний город так прекрасен, весна — так свежа! В общем… Я составлю вам компанию, Георг.
Мара кинула на нее настороженный взгляд, словно спрашивая: «Не боишься?» Джейн отмахнулась, ответив тоже взглядом: «Плавали, знаем!»
Георг прекрасно умел выбирать маршруты и темы для разговоров. Джейн даже показалось, что за пять лет он еще поднаторел в этих вопросах. Во всяком случае, сейчас у него была несколько иная тактика: очевидно, он понимал, что Эшли — девушка хотя и юная, но вполне раскованная и с ней можно не затягивать прелюдию.
Джейн все время, пока они бродили по улицам, болтала без умолку, как и подобает пустоголовой блондинке. У нее хорошо получалось. Георг был очарован. На какой-то миг ей даже показалось, что он заскучал, уловив решительный настрой своей спутницы если не сегодня, то уж в ближайшие дни сделать его своим любовником. Разница в возрасте, похоже, больше не смущала юную Эшли.
Но это как раз было не очень хорошо. Георг не привык добиваться расположения женщин слишком быстро. Ему самому нравилась эта тонкая игра словами, взглядами, завуалированными жестами… Так обычно проходили дни, и лишь потом его подруге полагалось «сдаваться». Сразу Георг никого и никогда не тащил в постель. Может быть, поэтому он и женщин выбирал с характером, что называется, с изюминкой?
А здесь явно не его случай. Он исподтишка посмотрел на Эшли. Но она красива. Она умопомрачительно красива и юна, а ему все больше нравились юные. К тому же она сестра Джейн, которую он, признаться, до сих пор не мог забыть. А это придавало ситуации пикантности, и он уже чувствовал, как в груди томится и разгорается нечто предвосхищающее сильные ощущения.
А Джейн вела себя словно легкомысленная глуповатая особа по одной-единственной причине: ей было неимоверно страшно. Она боялась, что Георг узнает ее, и в то же время ей этого отчаянно хотелось. Она пряталась за «Эшли», как за скалу, понимая, что эта игра чудовищно опасна, но именно она — единственное, что сейчас может ее защитить.
Она с маниакальной точностью водила Георга по тем самым маршрутам. Это тоже была игра. И тоже опасная. Но в какой-то миг Джейн поняла, что она должна сыграть, чтобы унять свою тревогу, чтобы сбросить весь адреналин, накопленный за пять лет. Она слишком долго сидела на месте, слишком долго мариновала себя. Теперь пришло время использовать весь ум и силу воли. «У каждого свои грехи и прихоти», — вспомнила она давние слова своего возлюбленного.
Они и не заметили (на самом деле Джейн очень хорошо еще днем изучила этот маршрут), как «случайно» оказались на том самом пляже, с которого все началось. Именно здесь она когда-то занималась любовью с Лориано, а потом в один из вечеров оказалась тут с Георгом. Джейн плакала у него на груди, а он гладил ее по волосам и, кажется, едва ощутимо целовал в макушку. Это был их первый вечер. Он закончился ничем, все поцелуи и объятия были значительно позже. Но все равно именно этот пляж стал отправной точкой их отношений.
Попав сюда, Георг странно оглядывался вокруг, словно сомневался, действительно ли это то самое место или ему только кажется. Потом медленно сказал:
— Давайте присядем. Здесь есть чудесные скамьи для отдыхающих…
Она и сама прекрасно помнила эти скамьи. Джейн с хищной иронией смотрела на него, словно получая удовольствие от его растерянности. Георг явно переживал. Он не мог не вспомнить этот пляж: перед тем как уехать в Рим, они тысячу раз гуляли здесь.
Рим… Джейн, снова забыв о контактных линзах, зажмурилась, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания.
— Так сколько вам на самом деле лет, прекрасная Эшли? — спросил Георг, доставая из своего смешного рюкзачка недопитое вино и два бокала и очевидно приготавливаясь к пространной беседе.
— Мне-то? — Джейн повернулась к нему и смело посмотрела в глаза. Георг рядом. Сидит на скамье, и его рука касается ее руки. Нет, она не сможет выдержать этого испытания! Сейчас она сама разденет его и… — А сколько по-вашему?
Он поскучнел. Угадывать возраст и льстить девушкам — это был явно не его конек, а скорее подошло бы Эрику.
— Ну… больше двадцати я вам не дам.
Джейн рассмеялась и, встав перед ним, смело взяла его лицо в свои ладони. Она оказалась чуть выше из-за того, что Георг сидел. Он открыл рот от изумления. Из его рук выпали и со звоном разбились о пляжные камни два бокала, предназначенные для вина.
— А что скажет мама? — прошептал он, обнимая ее и усаживая на свои колени верхом.
В глазах его полыхнуло жаркое пламя. Джейн буквально увидела, как этот огонь перекидывается на нее, и тело мгновенно загорается, не слушаясь больше разума. У нее пять лет не было мужчины!
— Насчет мамы я пошутила. Я совершеннолетняя.
Он молча смотрел на нее. Глаза его казались бездонными. Джейн в последний раз задумалась: стоит ли?
— Не надо сомневаться! — вдруг прошептал Георг и резко притянул ее к себе. Их губы соприкоснулись в поцелуе, а дальше Джейн видела лишь искры, которыми заполнился весь мир вокруг них.
6
— Надеюсь, этот нахал еще не успел вскружить вам голову?
Эрик сидел перед ней торжественный и благоухающий одеколоном, даже помолодевший. На столе лежал букет ярко-синих цветов, названия которых Джейн не знала, но которые, по словам дарителя, очень подходили под цвет глаз Эшли. Он пришел с самого утра и на правах друга дома уселся не в кафе, а за столом во дворе. Джейн пришлось терпеть его общество, пока они с Марой завтракали.
— Но про кого вы говорите? — с самым невинным видом спросила она, ибо после романтической прогулки с Георгом вернулась только под утро, и Мара об этом знала.
— Про своего друга, про Георга. Он же ваш сосед. Вы уже познакомились, верно?
Мара покосилась на нее неодобрительно, но все же решила защитить:
— Если вы считаете его своим другом, тогда почему называете нахалом, хотела бы я знать?
— Да просто он обещал вчера зайти ко мне, а сам, видимо, нашел общество получше… — Эрик пошло улыбнулся.
Джейн подумала, что Георг вряд ли успел рассказать другу о сегодняшней ночи, которую они провели там же, на берегу, не в силах прервать наслаждение и уйти куда-нибудь в более надежное укрытие, чем брошенная рыбацкая хижина. А если не рассказал, значит, это всего лишь догадка Эрика. Скорее всего, Эрик за что-то давно и сильно обижен на Георга! Как интересно все складывается.
