Как же она жалела, что не сделала аборт! Да, это был грех, это показывало ее малодушие, и, Бьянка искренне раскаивалась за такую слабость, но не могла перестать этого желать. Она не была сильным человеком. Не могла терпеть пытки, даже ради спасения жизни ребенка.
Конец речи Дона девушка уже не слышала. Он все еще сидел у ее ног, все еще прикасался руками к ее коленям, все еще говорил, но она в этот момент осталась один на один со своим страхом. В ее голове мысли сменялись со скоростью света, от надежды, до полнейшего ужаса, перед глазами всплывали картинки того, что может сделать с ней этот монстр, и, она даже не понимала, что плачет, истерически всхлипывая, пока Дон не встряхнул ее, пытаясь привести в чувство. Бьянка увидела над собой его размытое, из-за слез, лицо, почувствовала дыхание, касающееся ее кожи, и отшатнулась, пытаясь вырваться из его рук. К счастью, он отпустил ее. Бьянка вскочила со стула и опрометью бросилась вон из комнаты, подальше от него. От зверя, жаждущего ее мучений.
Глава 13
Его маленькая женушка слишком много на себя взяла. Викензо рвал и метал, кляня себя за глупую сентиментальность. Хотел угодить ей, обращался, как с хрустальной вазой, а она уже решила, что может ставить под сомнение его власть. Что ж, его терпение было небезграничным. После ее слезливой реакции, он немного пожалел о своей жесткости, но отступать не собирался. Если Бьянка для себя все уже решила и сделала его злодеем без права на реабилитацию, то пусть с таким и живет.
Он поднялся в свой кабинет, чтобы поработать, когда позвонил Тео и еще больше разозлил его.
— Склад в Джерси сожгли, товара нет, — сообщил неприятную новость его Консильери.
Викензо выругался.
— И Эйб не удосужился сам мне сообщить?
— Он в госпитале, — вздохнул Тео. — Тяжелый, но выкарабкается.
— Сколько? — спросил Дон, спрашивая о потерях.
— Пятеро. Трое ранены. Солдаты.
— Распорядись о компенсации. И узнай, кто посмел посягнуть на собственность Фамильи.
Возникла секундная пауза.
— Что? — рявкнул он. — Говори прямо!
— Все указывает на Терехова. Они забрали с собой тела, но один остался. Татуировки говорят сами за себя. Судя по всему, простой солдат. Его пробили по базе, но ничего полезного. Даже не привлекался. Антон Серов. Родился в Висконсине, в Нью-Йорке живет с прошлого года. Все. Минимум информации.
— Слишком явно, — засомневался Викензо.
Виктору Терехову было выгодно их сотрудничество. Именно он был тем, кто первым предложил перемирие. От опустошения склада Фамильи он терял больше, чем приобретал.
— Я тоже так считаю, — согласился Тео. — Для Виктора потери большие, чем для нас. Думаешь, третья сторона?
— Выясни. Свяжись с Ищейкой, пусть копает. Жду отчета к концу недели.
— Понял. Ну, так как проходит твой медовый месяц, брат? — теряя серьезность, мгновенно переключился Тео.
— Не твое гребаное дело! — разозлился Викензо. — Работай, Теодоро. Моя личная жизнь — последнее, о чем ты должен думать.
— Есть, Дон, сэр!
Послышались короткие гудки.
Дерзкий щенок! Положив трубку первым при разговоре с Доном, Тео проявил неуважение. Викензо слишком его распустил. Как и остальных членов семьи. Пора было прекращать это.
* * *
Когда он вошел в свою спальню спустя два часа, Бьянка спала на кровати. Проигнорировав ее и пройдя в гардеробную, чтобы переодеться в одежду для спорта, Викензо с удовлетворением отметил, что вещи его жены уже перенесли из прежней комнаты.
Сначала он не хотел, чтобы она жила в спальне, которую он делил с Марией. С первого дня их брака, они с Марией ночевали вместе, игнорируя смежную спальню, которую его жена хотела превратить в детскую. Но, за два года, что они прожили вместе, она так и не забеременела. Викензо это не беспокоило. Они тогда были слишком молоды. Мария стала его женой, когда ему было всего двадцать два года. Он тогда был слишком занят, не мог уделять ей достаточно времени. Если бы у них появился ребенок, Викензо вряд ли смог бы часто его видеть, а он не хотел быть одним из вечно отсутствующих отцов. Хватало и того, что маленькая Вивиана постоянно плакала, требуя его внимания, ведь, до появления Марии, он был единственным, кто заботился о ней. Отцу было плевать, а Тео был злобным подростком, ненавидящим весь мир.
После смерти отца, через год после их с Марией свадьбы, Викензо занял его место. Его не воспринимали всерьез из-за молодости, считая слабым. Приходилось доказывать свое право быть Доном на деле. И, не убивая и калеча непригодных, как сделал бы это Марко, а укрепляя позиции Фамильи и выводя бизнес на новый рынок. Викензо смог добиться не только страха, хотя и его было немало, но и уважения. Именно он был тем, кто наладил легальную сторону их дела. Наркотики приносили хорошие деньги, так что отрезать эту часть доходов было глупо, несмотря на сложности с русскими, но он заключил выгодную сделку, «уступив» им работорговлю, от которой и так планировал избавиться, в обмен на беспрепятственные перевозки по их территории. Перемирие продлилось два года, прежде чем правая рука Терехова — выживший из ума старик Халид — его нарушил. К тому времени, Викензо уже твердо стоял на ногах и решил проблему, заключив новый альянс. Он мог гордиться собой, потому что, вопреки словам отца, не похерил его империю, а сделал ещё более влиятельной.
К сожалению, занятый делами, он упустил из виду нечто гораздо более важное — свою семью. Марию. Упустил тот момент, когда Тео потерял ориентир, превратившись во второго Марко. Не заметил, что его жена сходит с ума. В ее смерти он мог винить только себя. Заметь и вовремя окажи он помощь Марии, она бы осталась жива. Только Вивиана смогла вырасти тем же светлым ангелом, каким родилась, но, в этом не было его заслуги. Только ее собственная. Сестра — единственное, что он смог сохранить. В ком мог быть полностью уверен. Печально было сознавать это, но, несмотря на всю любовь к брату, Викензо не мог полностью доверять Тео. А Мария… Она оставила черную дыру в том месте, где билось его сердце.
В тот день, когда они с Бьянкой поженились, он дал себе слово, что на этот раз все будет иначе. Впервые приведя ее в спальню, которую делил с Марией, в ту самую комнату, в которой она умерла и из которой он не мог переехать, чтобы не выказать малодушия, Викензо почувствовал, что его жена находится на своем месте. Передумал. Захотел, чтобы она осталась. Бьянка не очерняла память о Марии своим присутствием. Наоборот, облегчала болезненные воспоминания о ее смерти. Даже в эту минуту, зная, что она спит на его кровати, он чувствовал удовлетворение и спокойствие. Не спешил покинуть комнату побыстрее, как обычно. Ранее, Викензо собирался спустить пар в тренажерном зале, но переодевшись, вместо того, что направиться к двери, пошел в сторону кровати. Она притягивала его, словно магнитом.
Бьянка спала поверх одеяла, в своей нелепой свободной одежде. Ее юбка немного задралась, показывая тонкую лодыжку и маленькую ступню. Идеальную белую ножку с розовыми пальчиками и короткими ноготками без лака. Он едва удержался от желания протянуть руку и погладить ее. Пройтись лаской по чувствительному изгибу стопы, пощекотать крохотные пальчики.
