– Играешь в шпионов? – поинтересовался он, качая головой.
Я обиженно фыркнула и убийственно честно отозвалась:
– Не хочу, чтобы меня кто-то увидел с вами.
Никитин дернул бровью, но ничего не ответил. Галантно открыл дверь пассажирского сиденья, дождался, пока я заберусь внутрь, захлопнул и сел со своей стороны.
– Может, ты уже определишься, как будешь ко мне обращаться? – он завел мотор, а я наконец смогла нормально дышать, избавившись от душных предметов «маскировки».
Вообще все движения Ивана Сергеевича были удивительно спокойными и размеренными, а вот я дергалась, как ненормальная. Когда застегивала ремень безопасности психанула окончательно – язычок никак не желал защелкиваться в замок, пока Иван Сергеевич не отобрал его у меня и не справился самостоятельно. На вопрос блондина я не ответила, насупилась и уставилась в окно. А парень не настаивал, мягко трогая машину с места.
Чем больше проходило времени, тем отчетливее я ощущала, как тишина давит на меня. В голове вертелось огромное множество вопросов, но я так и не нашла в себе силы задать их и решила потерпеть до появления Алисы. Узнал бы Марк, что я по какой-то неизвестной причине так глупо трушу перед Никитиным, смеялся бы до конца жизни.
Мы ехали в молчании еще минут двадцать, прежде чем Иван Сергеевич остановил машину у самого большого торгового центра в нашем городе. Я удивленно оглянулась.
– Зачем мы здесь?
– Алиса скоро выйдет, – парень расслабленно откинулся на спинку, оставляя одну руку на руле и задумчиво постукивая по светлой кожаной обивке длинными пальцами.
Я не могла узнать, о чем думает Никитин, но лично мне после остановки стало еще более неловко. Судорожно затеребила пальцами ремень безопасности, пытаясь понять, почему вообще так нервничаю. Объяснения не находилось, а смущение накатывало все сильнее. Иван Сергеевич, будь он неладен, словно понял, что я чувствую, и самым садистским образом добавил еще больше поводов для нервотрепки:
– Почему ты меня так сильно ненавидишь?
Вопрос был поставлен ребром и застал меня врасплох. Я неловко кашлянула и покосилась на блондина. Тот, как оказалось, уже какое-то время пристально наблюдал за мной.
– А то ты сам не знаешь. – буркнула в ответ.
– Не знаю, – интересно, этому человеку вообще известно слово «неловкость»? – Объясни.
Я сцепила на коленях пальцы и нервно выдохнула.
– Объяснить? – ядовито переспросила, решая, что, раз уж парень сам начал этот разговор, то лучшего момента высказать ему все в лицо не подобрать: – Хорошо, я тебе объясню. Андрей – моя старший брат. Таня – его жена и моя близкая подруга. У них замечательная семья и чудесная дочка. Они счастливы и очень любят друг друга. Я не совру, если скажу, что никогда не встречала подобной пары, а ты... Ты тогда еще поступил как скотина, и сейчас зачем-то появился в их жизни и пытаешься все разрушить! Ты бы видел, какой была Таня, когда приходила к нашим родителям знакомится – на нее смотреть было страшно!
Парень молча слушал, а я исподлобья наблюдала, как на его скулах заходили желваки, а рука сжала руль так, что побелели костяшки. Я не понимала, о чем он думает сейчас: злится на описание счастливой жизни бывшей девушки, или ругает себя за то, что так поступил с ней. Не понимала и упрямо продолжала говорить:
– Они с Андреем не любили друг друга, когда поженились, и все вокруг об этом знали. Но все изменилось, понятно тебе? Теперь все по-другому. И семья у них настоящая и крепкая. У них все хорошо. Таня расцвела на глазах! И Андрей тоже! У них все прекрасно, а тут ты какого-то черта вернулся и лезешь к Тане, пытаешься все разрушить!
Несколько минут Никитин напряженно молчал, а потом повернулся ко мне и спросил:
– Это тебе Таня так сказала?
Я растерялась, услышав нотки раздражения в обычно спокойном голосе.
– Что именно?
– Что я пытаюсь разрушить их семью.
Я возмущенно выдохнула и, снова смутившись, ответила:
– Прямым текстом – нет. Но дураком нужно быть, чтобы не понять очевидного! Ты ей писал все время! На встречи звал, разговаривать пытался! Зачем еще?!
– Я думал, она мне врёт.
На этот раз невеселая интонация Никитина удивила меня еще больше. Я повернулась и поняла, что парень невесело усмехается, бездумно рассматривая панель перед собой.
– Что? – переспросила, почему-то снижая голос до шепота.
Блондин мотнул головой, словно отгоняя наваждение.
– Я думал, что Таня мне врет. – его голос звучал твердо, хотя я видела, как тяжело парню давались эти слова. – Когда мы расстались... – он запнулся, но быстро нашел в себе силы говорить дальше: – Я жалею, что так поступил с ней. Очень сильно жалею. Я знаю, что она сильно меня любила и ждала, когда я позову её замуж. Все вокруг ждали. А я не хотел.
– Ты её не любил? – повысить голос так и не удалось.
Никитин пожал плечами.
– Тогда был уверен, что любил. А сейчас не знаю. Если бы любил, поступил бы так?
Я чувствовала, что Иван говорит искренне и от этой неожиданной честности болезненно пульсировало где-то в горле.
– Зачем тогда вообще с ней встречался? Да еще и столько времени.
– Говорю же тебе, я не знаю. – Иван покачал головой. – Тогда казалось, что таких, как она – больше нет. Что, если я ее упущу, то буду самым последним придурком.
– Так и есть, – буркнула я, опуская глаза. – Таня – потрясающий человек. А ты – придурок.
Парень с усмешкой кивнул, соглашаясь с моими словами.
– Я ненавидел себя за то, что сделал.
– Ты про измену в вашей общей квартире? – яд был моей защитной реакцией на смущающую честность, и я ничего не могла с ним поделать.
– После того, как мы расстались, – проигнорировал меня Иван Сергеевич: – я искал Таню. Чувствовал себя последней сволочью. Сам не понимал, зачем натворил это. Зачем в квартиру ту девушку притащил. Не знаю, я до сих пор не понимаю. Как будто отомстить хотел. Неосознанно.
– Отомстить за что?
Никитин немного помолчал и, передернув плечами, продолжил:
– Все вокруг, даже мои родители, говорили, что Таня – лучшее, что могло со мной случится. Да и я был согласен с ними, но, черт, мне двадцать лет всего было. Когда тебе постоянно твердят, что твоя девушка такая хорошая, и ты её не достоин… – он криво улыбнулся: – У меня крышу просто сорвало. В тот день был день Рождения моей мамы. Я был у родителей, и они снова завели эту тему про женитьбу, про то, что Таня перестала улыбаться, ходит несчастливая последнее время, обвиняли во всем меня. Я поскандалил с ними и напился. Встретил ту девушку и потащил её домой. Я знаю, что как мудак себя повел, но меня так бесило, что все винят в ее грусти меня… Наверное, пьяный мозг решил отомстить, сделать так, чтобы все их предположения стали правдой.
