– Замолчите! – крикнула Патриция Унгран. – Или я буду убивать вас медленно!
Ли поразило, что при этом она побелела, как полотно. Неужели ему удалось задеть ее за живое? Где уязвимое место этой инопланетной женщины?
– Вот как?! Раз у вас оружие, так вам и решать, что мне говорить, а что нет? Не выйдет! Если нечего терять – то нечего и бояться! – умышленно резко произнес журналист. – Значит, высшие соображения нравственности уже уходят на второй план? Теперь вы готовы замучить меня до смерти, без угрызений совести. Подумать только, я прилетел сюда из – за любви к вам. Да, я понимаю, насколько глупы и жалки мои чувства… Но мы, земляне, подчиняемся зову сердца.
– Вы что? С ума сошли? – изумлено воскликнула девушка. – Так вот, где отправная точка гипноза дригов! Они всегда прибегают к помощи самых примитивных побуждений, когда имеют дело с низшими существами. Но теперь вы уже вдоволь наговорились. Мне стал понятен образ мышления влюбленных особей мужского пола человеческой породы. Я испытываю к вам отвращение и оскорблена до глубины души. Должна вам сказать, что мой будущий муж прибывает вместе с подкреплением через три недели. Он будет стажироваться для того, чтобы принять обязанности у моего отца и…
– Еще один всесильный клаг? – иронически произнес Билл. Патриция от этих слов побледнела еще сильнее.
Журналист не мог прийти в себя. За всю свою жизнь он не встречал существа, подобного этой юной девушке. Непроницаемая маска была сброшена. Под нею оказалась бурлящая волна эмоций одинокого и ожесточенного человека.
Билл уже не мог остановиться. Ему было не до жалости, ибо ставкой в игре стала его жизнь. Только так он мог отсрочить свою гибель. А может, действительно разъярить Патрицию до такой степени, чтобы она в бешенстве разрядила дезинтегратор?
Журналист решил рискнуть. Он продолжил вколачивать гвозди в душевные раны девушки:
– Хочу задать вам один вопрос. Почему вы ставите себя выше нас, людей? Что дает вам право судить об этом? Да, мы более молодая раса. Но и более чувственная. Мне кажется, вы так яростно хотите уничтожить меня лишь потому, что ваш интеллект отвергает саму идею столь низкой, недостойной любви. Вы во власти освободить меня от гипноза дригов. Но все же…
Девушке хватило нескольких секунд, чтобы совладать с обуревавшими ее эмоциями. Она повела коротким стволом дезинтегратора в сторону небольшой двери, которую Билл сразу не заметил.
– Мне кажется, – отрывисто бросила Патриция, – есть и другой выход, кроме казни.
Билл слушал, затаив дыхание.
– Я решила пожертвовать своим космическим кораблем. – Она кивнула в сторону двери. – Он там, в шлюзе. Управление предельно простое, сходное с вашими аэромобилями. Маневрирование осуществляется с помощью рукоятки. Чтобы взлететь, достаточно нажать педаль акселератора. Для торможения предназначена левая педаль. Зеленая кнопка на консоли – включение автопилота, который просчитает курс до Земли. А теперь – в путь! Вряд ли мне стоит предупреждать вас о том, что дриги скорей всего задержат вас. Но в любом случае на астероиде вы не можете оставаться.
– Спасибо! – сдержанно поблагодарил Билл.
Он остановился у воздушного шлюза. Перед его глазами предстали светящиеся точки кораблей дригов. Билл представил, как их штурмовики набросятся на крохотный беззащитный корабль Патриции. Дриги разнесут его в щепки прежде, чем разберутся, кто сидит у штурвала…
Журналиста охватил приступ головокружения. Все поехало перед глазами. Билл начал падать, заваливаясь на спину. Яркий свет комнаты в одно мгновение сменился непроглядной тьмой.
Мрак постепенно развеялся. Внешний люк транспортника открылся. На трапе стояла Патриция Унгран. Она обратилась к Хэнарди, велев ему спуститься на четвертый уровень.
– Ну а теперь, мистер Ли, пора разобраться с вами, – произнесла она металлическим голосом.
Глава 16
САМЫМ УДИВИТЕЛЬНЫМ БЫЛО ТО, что Билл снова повиновался, не испытывая особого беспокойства.
В комнате Патриции его щеки вновь ласкал прохладный ветерок. Где – то вдалеке раздавалось веселое птичье пение. Билл стоял неподвижно. прекрасно понимая, что с ним произошло.
Все всплыло в воспоминаниях…
То, как дриги вторглись в его гостиничный номер и безжалостно принудили покориться их воле. То, как подействовала на него «черная пустота» и как Патриция пощадила его.
По какой – то причине сцена с девушкой перестала удовлетворять вселившийся в него разум. Предыдущая реальность исчезла. Все начиналось сначала, но с определенной точки. С того момента, как он оказался в ангаре.
Поток воспоминаний иссяк. На смену пришло ощущение, что в голове засело НЕЧТО, чему разум инстинктивно пытался противодействовать. Билл чувствовал холодное дуновение чуждого разума. Он наблюдал за каждым его помыслом и поступком.
Наблюдение…
Едва не обезумев, журналист схватился за голову. По телу прокатилась волна дрожи.
«Что со мной сделали?» – среди хаотично мечущихся мыслей вспыхнул вопрос.
Но ответа он не знал. Оставалось действовать дальше, подчиняясь законам окружавшего мира, где люди превращались в бездушные куклы.
На секунду Билл подумал, что если ткнуть Патрицию ножом, из нее посыпятся труха и опилки. А откуда – то сверху раздастся недовольный рык того, кто дергает за пришитые к ее изящному телу нити…
Журналист дрожащими руками притронулся ко лбу. Провел ладонями по голове. Где – то на самой периферии сознания мелькнула шальная мысль – что если он надавит покрепче, может…
Билл в страхе отдернул руки, яростно выругавшись про себя. Он точь – в – точь повторял все свои действия в предыдущей реальности. Но на этот раз ему удалось зайти немного дальше в осознании своего положения.
Патриция смотрела на него в упор.
– Что с вами? – приглушенно спросила она.
«Те же слова, что и раньше… Та самая интонация…», – подумал Билл.
Звук ее голоса сотворил чудо. Журналист кисло улыбнулся. Его собственный ум поднялся из темной бездны, где до сих пор беспомощно барахтался. Билл попытался вновь обрести контроль над зыбкой реальностью.
К журналисту почти вернулась способность нормально мыслить. Белесая пелена спала с глаз, хотя в ушах молотом отдавались частые удары сердца. А боль по – прежнему упорно дырявила основание черепа. Билл был слишком подавлен, чтобы четко анализировать реальность. Единственное, что казалось очевидным – Патриция ничего не помнила о предыдущей сцене. Иначе она бы не повторяла, как попугай, одни и те же слова…
Журналист сдавленно вскрикнул от дикой боли, пронзившей череп. Произошло нечто совсем уж невообразимое. Чуждый разум зашевелился и выглянул наружу через его, Уильяма Ли, глаза. Он стал внимательно наблюдать и оценивать окружающий мир, исполненный решимости действовать.
