– Так уж и быть, поделюсь с вами, - улыбнулся он, и я вопросительно посмотрела на него, не ожидая такой заботы. Мой любовник был весьма галантным. – Чай или кофе?
– Кофе, если можно, - ответила я, понимая, что вряд ли Адам оставит меня в покое.
– Сливки или молоко?
– Сливки.
– А взбитые?
– Тоже можно.
– Какая вы нескромная, - усмехнулся Левандовский, похлопав меня по макушке, как ребёнка, и отошёл в сторону кухонного гарнитура.
Послышался шум кофемашины, и спустя пару минут передо мной стояла чашка невообразимо вкусного и красиво оформленного кофе. Всё действительно так и было, или же я приукрашивала всё, что касалось Адама? Его конфета, запах, прикосновения, поцелуи, кофе, – всё это лучшее в моей жизни. Я не знала почему. Не знала, как ему удалось так сильно меня покорить.
Он взял стул, и сел рядом, но не настолько близко, как мог. Я без энтузиазма принялась жевать хлеб с шоколадной пастой, запивая кофе, и чувствовала, как появлялся аппетит от таких незамысловатых лакомств. Левандовский наминал свою картошку, и мне почему-то захотелось поговорить с ним.
– Вы сами себе готовите? - эта тема сама напросилась, поэтому долго думать с чего начать разговор, не пришлось.
– Я похож на повара? - улыбнулся он, удивлённо вскинув брови.
– Нет, но вы и не похожи на человека, который ест подобную пищу, - опустив глаза на тарелку, робко ответила я.
– Мне порой кажется, что вы считаете меня каким-то аристократичным снобом или же небожителем, - вздохнул Адам, остановился поглощать свою еду, подпер голову рукой, и мечтательно посмотрел на меня.
Я была настолько наивной, что его взгляд показался мне любящим. От предположения, что Левандовский действительно может быть влюблён в меня, сердце забилось чаще, а по телу пробежала колючая дрожь. Неужели, я могла завоевать его сердце?
– Простите, - тихо сказала я, и поняла, что это вряд ли возможно. Кому может быть интересен такой разговор?
– Ваша самооценка меня пугает, Мика. Не нужно извиняться, - печально сказал Адам, будто его огорчала моя неуверенность в себе. – Так вот. Мне мама готовит, но не буду скромничать, я тоже кое-что могу. Вам как раз досталось моё фирменное блюдо, - гордо заявил он, и я ещё раз глянула на неаккуратные куски хлеба. Это заставило меня улыбнуться.
– Спасибо, я польщена, - пряча взгляд, ответила я, и надпила кофе, чтобы как-то скрыть набежавшую улыбку.
– А вы готовите?
– Вообще, да.
– У мамы появилась здоровая конкуренция? Интересно.
– Нет, я не готовлю там, - неловко дополнила я свой ответ.
– Странно. Умеете, но не готовите?
– Я ведь только переехала. Мне, скорее всего, не позволено хозяйничать на чужой кухне... У меня просто не выйдет ничего.
– Всё понятно. Я поговорю с мамой. Может ей удастся развеять ваши сомнения, но с другой стороны... Так зато Милош не зазнается. Не хватало ещё, чтобы вы ему прислуживали, - хмыкнул Левандовский. – Если вы так и не решитесь готовить в их доме, можете приходить ко мне. Моя кухня в вашем распоряжении.
Вероятнее всего, Адам просто пошутил, или хотел меня спровоцировать на какие-то эмоции, но я просто улыбнулась. А он удивился моей реакции, ожидая, что я буду нервничать и спорить с ним.
Глава 26Я поняла, что не могу больше хамить Левандовскому. Мне не за что было на него злиться. Всё, что со мной делал Адам, хотелось мне самой, как бы это не было плохо и предосудительно. Я никогда не чувствовала себя такой, как с ним, будто я была центром вселенной. Желанной. Особенной. Это удивительное чувство, когда он обращал на меня внимание, где бы я не оказывалась, и для этого не нужно было ничего делать и как-то стараться. Адам замечал именно меня. Будто, он пришёл на одну из школьных дискотек, на которых я постоянно стояла в одиночестве у стены, и при всех пригласил меня на танец. Популярный красавец... Даже когда Милош поначалу проявлял заботу ко мне, это не было так трепетно. Единственное, что вызывало недоумение, так это причина такой сильной и настойчивой симпатии Адама ко мне, и его сегодняшнее спокойствие. Он вёл себя, как ни в чём не бывало, не смотря на то, что произошло между нами этой ночью. И вечером. Это чувство такта или у него была своя стратегия?
– Хотите попробовать? - неожиданно спросил он, наколол на вилку кусок картошки и мяса, и протянул к моему рту. Ничего себе. Я немного опешила. Я могла согласиться, хоть и была брезгливой относительно надъеденных продуктов, но это как-то странно.
– Нет, спасибо. Я ведь ем сладкое, да и немного брезгую, если честно. Не могу есть после кого-то, - стеснительно выдавила из себя я.
– Бог ты мой! Не поверите, я тоже! - радостно воскликнул Адам, и убрал вилку обратно в тарелку. – Я ужасно брезгую чужой едой и напитками, да и вообще меня все дразнят, что я небывалый чистюля. Видите, где пришлось сесть? Даже смотреть страшно, что сделали друзья Милоша с моей стерильной обителью. Не могу дождаться, когда приедут супергерои из клининговой компании.
– Странно, что вы предложили вообще это Милошу.
– У меня были свои мотивы, - ответил он, отведя взгляд, и я впервые напряглась за всё это время. Левандовский намекал на меня или я совсем уже сдурела со своей озабоченностью? Не может ли он быть как-то связан с тем, что Милош уехал?
– Хотели стать ближе к молодёжи? - усмехнулась я.
– Вроде того.
– Послушайте... - я вдруг сопоставила один момент, и Адам посмотрел на меня будто в предвкушении. Можно было подумать, что ему нравилось разговаривать со мной, и он ждал каких-то интересных вопросов. – Если вам мерзко есть и пить после кого-то, то как же вы целуетесь со своими женщинами? - вырвалось у меня, будто я не имела отношения к списку этих персон. Левандовский звонко рассмеялся. Я впервые слышала его такой искренний открытый смех, а не тягучее соблазнительное мурчание.
– Как предсказуемо вы приплели сюда множественное число. Так и знал, что вы такого мнения обо мне. Но признаюсь, что с этим действительно порой возникали трудности, и поэтому я стараюсь избегать контактов с участием своего рта. Да и не только.
– Как сложно вам приходится, - прокомментировала я, понимая, что влезла в слишком личное.
– И вы не спросите? - пронзительно посмотрел он на меня, немного прищурившись.
– О чём? - напряжённо спросила я, будто не понимая, что Адам имел ввиду. Казалось, он подумал, что я пытаюсь узнать о его отношении ко мне.
– О себе.
– Нет. Мне неинтересно.
– Вам повезло, что вы не Пиноккио.
– Хорошо. Вам нужна моя смелость? - я не заметила, как что-то стало происходить со мной, и я переставала бояться называть вещи своими именами.
