Книга Искушение для Кати - Харли Напьер

Мне удалось успокоиться и расслабиться. Лежа на диване между друзьями, смотрела фильм на большой плазме и потягивала крепкий виски. Глаза начали слипаться, и я сама не заметила, как провалилась в сон, пробормотав:

– Глеб.

– М-м-м? - тихо отозвался брюнет.

– Я ночую у тебя, - прошептала ему, уже закрыв глаз, мой бокал тоже брюнету достался.

***

Егор рассматривал спящую на его плече Катю. Она трепетно обнимала его руку. Такая хрупкая, такая родная и такая любимая... Он готов был всё перевернуть вверх дном, лишь бы она всегда была рядом и, вот так, доверчиво прижималась к нему.

– Чувствую себя подонком, - вздохнул Глеб, заботливо укрывая девушку пледом.

– Думаешь, мне это в кайф, -тихо отозвался Малиновский, снимая резинку с её волос. Блондин обожал перебирать их пальцами, - Но иначе, мы бы ее потеряли...

На столике завибрировал телефон Кати и Самойлов взял его, чтобы посмотреть на дисплей.

– Опять он? - хмыкнул Егор. Орлов названивал всё время, пока они были вместе, но Катерина стойко игнорировала его попытки с ней связаться.

– А-то, никак не угомонится, - раздражённо проговорил брюнет, - Три часа ночи. Шел бы спать, блядь.

– А ты бы лег? Ну, если бы Катя не отвечала на звонки? - усмехнулся блондин, в душе понимая Антона.

– Достал, - выплюнул Самойлов и отправился со смартфоном на балкон, боясь разбудить подругу.

Закрыл дверь и сразу принял вызов:

– Да, Тох, - спокойно проговорил мужчина, чувствуя, как на том конце связи напрягся Орлов. Конечно, он думал, что его женщина сладко спит дома, в своей кровати и вряд-ли представлял рядом с ней Самойлова.

– Позови Катю, - недовольно попросил Антон, взяв себя в руки.

– Она спит. Что ей передать? - нахально, с усмешкой выдал брюнет.

– Она дома? И что ты там делаешь? - явно теряя контроль, спросил Орлов, уже повысив голос.

– Нет. Она у меня. Что делают двое ночью, оставшись наедине? - выдал Глеб, хрипло рассмеявшись. Он специально провоцировал мужчину. 

– Сука, Самойлов, я тебя урою. Какого хрена она у тебя? - взорвался Антон. В каждом слове сквозили ревность и злость, которые сейчас, просто распирали его.

– Вы расстались Тоха, - холодно, с металлом в голосе произнес Глеб, - Зря ты в клуб один поехал. Теперь, отвали и займись своей карьерой.

– Где ты живёшь? - зло бросил Орлов, явно куда-то собираясь, - Я приеду, и вы мне лично всё скажете, в лицо. 

– Давай, - не впечатлился Самойлов, - Адрес сейчас сброшу. Через сколько будешь? Я разбужу Катю, а-то неловко получиться.

– Вы, два урода, - хмыкнул Антон выдыхая, - Что вы ей наплели? Как две крысы, влезли в наши отношения и нагадили.

– Нагадил ты, - с рокотом, тоже теряя самообладание, отозвался Глеб, - В тот самый момент, когда за нашей спиной подкатил к ней. А после, у тебя хватило ума диктовать ей свои правила. Не пошёл бы ты на хуй, дружок?

– Мы же встретимся Глеб, и я тебе язык вырву. Что? Увели у вас игрушку? И что дальше? Ты будешь с ней спать, а Малиновский смотреть, или у вас и тут, всё по очереди будет? - прорычал Орлов, теряя самообладание окончательно. Стоило представить, что Катя будет с одним из них, башню сорвало напрочь.

– Тебя ебет? Как решим, так и будет. Отвали от нее, прошу по хорошему, - взяв под контроль свои эмоции, спокойно произнес Самойлов. В его голосе сквозила наглая ухмылка, что совершенно не нравилось его собеседнику. 

– А по плохому, это как? Опять меня подставишь? - тоже растеряв запал, хмыкнул Антон, - Мне жаль ее. С такими друзьями, врагов не нужно. Но думаю, что она сама всё осознает, со временем.

– Обязательно, - теряя интерес к разговору бросил брюнет.

– Мне плевать, что вы ей наговорили, мы всё равно все выясним, и если она что-то решила, то хочу это услышать от нее лично, - прежде чем сбросить, устало добавил Орлов.

Глеб смотрел на редкие огни в окнах соседних домов и сжимал в руке телефон. Он знал, что отношения Антона и Кати закончились, на душе было гадко. Но обратной дороги, уже не было. Второй раз, он не совершит такой ошибки, и не даст ей возможность уйти из его жизни. Самойлов не понимал, в какой момент она перестала быть просто подругой, и стала кем-то гораздо ближе и значимее.

***

– Капец, - простонала, щурясь от солнца и головной боли, - Я ваш виски дурацкий больше не пью, - заявила открыв глаза и обомлела. По правую руку от меня дрых Егор. Растрёпанный и такой забавный. Друг спал на животе, лицом ко мне, его рука расположился на моем животе, точнее на месте ниже пупка. Там сразу же зажгло, как воском накапали, стало неловко и очень жарко. Повернула голову... Слева спал Глеб. Он наглым образом закинул свою ногу на мои бедра и уткнулся носом мне в шею. От его теплого и мерного дыхания мурашки побежали по коже. Мамочки... Я возбудилась... Черт! Они ещё и в одном белье. Почти обнаженные... Попыталась пошевелиться, чтобы сбежать в ванную.

– Кать, - касаясь шеи губами, недовольно пробубнил брюнет, - Имей совесть, дай ещё поспать...

– Не ерзай, - шикнул Егор, фиксируя меня на месте, своей ладонью. Лобок защипало, между ног закололо маленькими иголочками. Так душно, и так много тестостерона для меня одной. Теперь я боялась даже дышать. А эти гады сладко спали дальше...

 Два обогревателя, не иначе... Ещё и Глеб так близко прижимался, его волосы, чёрные словно смоль, щекотали щёку, окутывали меня его ароматом... Что-то мускусное, пряное... А Егор? Его рука так и лежит на моем животе, не давая покоя... Сущее наказание... Брюнет пошевелился и невзначай провел носом по моей шее, как-то рвано вдыхая. Я замерла. По телу пробежала волна удовольствия, от которой поджались пальчики на ногах, как назло, тело среагировало моментально. Соски набухли и теперь неприлично торчали через майку и спортивный топ. Закусила губу, мечтая сбежать от них... Мамочки... Это что? Мне в бедро упирается то самое, да? Глеб, блин... Простонала мысленно, от души ругая мужскую физиологию по утрам!

– Глеб, Гле-е-еб, - испуганно и хрипло прошептала.

– У-у-у? - промычал он, не отрываясь от моей шеи.

– Я в туалет хочу, - врала напропалую, только бы убежать от них, или от себя...

Он вздохнул и приподнялся на локте. Его взгляд нагло вперился в мои торчащие соски, после брюнет поднял глаза выше, такие тёмные, и такие распутные...