– Ты думаешь, меня это пугает? Спорю, что сейчас ты влажная для меня, да?
На этом мое терпение иссякло. Он слишком перешел границы дозволенного. Немного отклоняю голову назад и резко прошибаю лбом его нос. Мужчина меня тут же отпускает, хватаясь руками за нос, из которого хлыщет кровь в разные стороны.
– Блять, Алия, какого хера ты творишь?
– А нехрен меня было лапать!
Кричу ему, вжимаясь в холодильник и раздумывая о том, что не помешало бы мне взять в руки хоть что–нибудь для обороны. Кто знает, что последует за моими действиями?
– Блять! Дай лед!
Бить значит, не будут, и на этом спасибо. Вытаскиваю из морозилки кубики льда, оборачиваю в полотенце, и на вытянутой руки ему передаю.
– Да ничего я тебе не сделаю! – рявкает на меня Михаил, вырывает из рук и протягивает к своему носу.
Мне хочется подойти и посмотреть, не сломала ли я ему нос, но, если честно он это заслужил. И мне совсем не стыдно за свой поступок. Его рубашка уже наполовину пропитана в крови, но останавливаться она никак не собиралась.
– Тампоны принеси, Алия!
Тампоны? Он шутит что ли? Не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что мое лицо покраснело от смущения. Не пользуюсь я ими, но ему знать не обязательно! Не отвечая Михаилу, достаю из верхнего шкафчика аптечку, в которой лежит вата. Быстрыми движениями скатываю, образовывая тем самым что–то наподобие тампона.
– Ну что ты там возишься то?
– Давай сделаю, – подхожу к нему, на что получаю небольшой толчок в руку.
– Давай сюда их, – пытается вырвать из моих рук их, но я не позволяю этого сделать.
– Иди к черту, Миш, и дай мне все сделать нормально!
– Ага, так я тебе и поверил. Может, ты меня добить хочешь. Приди вот так вот гости, живым не выберешься.
На моих губах появляется улыбка от осознания того, что Миша совсем на меня не злится. В его голосе нет злости, ненависти, возмущения, как обычно это бывало, когда я исполняла такой крюк с особо непонятливыми парнями, а Сереже я жаловаться перестала еще в четырнадцать лет.
Подхожу к нему вплотную, и развожу руки, не обращая на то, что своей кровью он может запачкать мою белую рубашку.
– Нос не сломан, – выношу вердикт и аккуратно пытаюсь остановить кровотечение, которое сама же и устроила.
– Я это понял сразу, Алия, но удар у тебя мощный, конечно, ничего не скажешь.
– Прости меня, но ты это заслужил, Миш. Я тебе не какая–то…
– Ладно–ладно, – поднимает руки вверх, – я это понял сразу. Где у тебя тут ванна?
– Выходишь из кухни и сразу направо. Не ошибешься. Могу предложить рубашку Сережи, а то видок у тебя… Объявят еще на меня охоту твои ребята, придется в Сибирь уезжать, прятаться.
– Нет не нужно, – отвечает Михаил и продолжает смотреть на меня, облокотившись на косяк двери.
– Что?
– Знаешь, я даже не пойму, за какие именно грехи ты мне досталась.
– За все и сразу, Миш, за все и сразу.
На что Михаил широко улыбнулся и, подмигнув мне, продолжил:
– Хорошо. Так и быть. Будешь моей светлой стороной.
– Или то, что от нее осталось, – фыркнула в ответ.
Михаил расслаблен, не смотря на то, что только произошло. Посмотрев на него, так и не скажешь, что он там какой–то криминальный авторитет в своем городе. Обычный парень, но есть в нем что–то такое, за что цепляется взгляд. Ему только восемнадцать… С годами его харизма только будет увеличиваться. Я, если честно, боюсь за тех женщин, которые ему понравятся. Ведь такие, как Михаил ни перед чем не остановятся. Но я… Я вхожу в этот список или просто он забавляется? Лично для меня ни то, ни другое не подходит. Было бы лучше, если мы вообще стали друзьями. Но возможно ли это?
– Почему ты так на меня смотришь?
– Ты видишь меня второй раз, откуда такая заинтересованность? – в лоб задаю ему вопрос, уже не в первый раз. Михаил, ухмыляясь, коротко ответил:
– Нравишься. Я же говорил.
– Как девушка? – спрашиваю у него, а внутри все сжимается.
Скажи нет, скажи нет!
– Да.
Черт! Черт! Черт!
– Но это ничего не значит. Я еще не решил до конца, к чему это может привести, – вытаскивает из своего носа тампон, и я замечаю, что кровь остановилось.
– В каком смысле?
– В прямом, Алия. Либо ты будешь со мной, либо станешь моим другом.
Я закатила глаза и, отвернувшись от него в пол оборота, сложила руки на груди.
– А ты у меня не хочешь спросить, как я к этому отношусь?
– Потому что я не спрашиваю, я ставлю перед фактом.
– Ты слишком самоуверен, – качаю головой, отходя к окну.
Мне совершенно не устраивает то, как он говорит обо мне, словно о вещи какой–то.
Отношения должны строиться на взаимной симпатии, а не на «констатации факта». Чтобы эти отношения хотелось пробовать еще и еще. Чтобы от них просыпался аппетит к жизни, чтобы открывались новые оттенки, потому что иногда приходится плакать и видеть все черное вокруг себя. Отношения – это труд. Но в них должно преобладать больше белого, чем черного. Отношения должны не утяжелять жизнь. Мы не должны нести их, словно груз на плечах. Мы должны вдохновляться ими… А тут получается так, что с Мишей понятия об отношениях у нас совершенно разные. Да и оно мне вот это надо вообще?
Неожиданно мой взгляд привлекает черная большая иномарка. В городе такие только у четы юга. И какого хрена они делают возле моего дома?
– Это ты сюда юг позвал?
В ответ мне тишина, только слышу, как из ванны льется вода. Поворачиваю голову вбок и вижу, как Назар Морских и Землин Захар выходят из машины.
Что вообще здесь происходит?
Глава 10.
– Что вы забыли в моей квартире вообще? – заявляю с порога этим ребятам.
– Мих, твоя дама что ли? – разглядывает меня Назар, как какую–то зверушку, занесенную в красную книгу.
– Ты лучше подумай получше, а то она неадекват, – вставляет свои пять копеек Захар, даже не смотря в мою сторону. – Смотрю и тебя разукрасить успела. Дикарка, – цокает языком, обратив на меня свое внимание.
– Да? А что же ты тогда забыл в моей квартире вообще? Сам же громче всех орал, чтобы я даже к тебе приближаться не смела!
– Да если бы не дело, то я вообще ни на миллиметр не подошел!
– Тогда выход там, если ты не в курсе! И прикрой дверь с той стороны, когда будешь выметаться отсюда!
Ух! Невыносимый человек! Как его земля вообще носит?!
