К ее неудовольствию Гил последовал за ней.
– Почему ты здесь так поздно? – спросил он.
Оливия взглянула на папку, лежавшую на столе.
– Я работала над докладом. Все сделано... он готов.
– Это впечатляет. – Гил слегка наклонил голову, – я думал, тебе потребуется еще по меньшей мере пара недель, чтобы закончить. Вот это работоспособность!
Румянец покрыл щеки Оливии, и она сама удивилась, почему похвала Гила так приятна ей.
В коридоре раздались шаги – служащий ночной охраны остановился у двери в кабинет.
– Я думал, все уже ушли, – извинился он за то, что помешал.
– Мы уже уходим, – сказал Гил охраннику.
Оливия поспешила схватить портфель, натянула пальто, туго завязав пояс.
В кабине лифта Гил по привычке нажал кнопку, чтобы спуститься в подвальный этаж, где находилась стоянка машин.
– Я выйду на первом, – заторопилась Оливия. – Моя машина не завелась сегодня утром. Пришлось ехать на работу на такси.
Кабина лифта была довольно просторной, но, когда Оливия почувствовала себя запертой в ней вместе с Гилом, у нее вдруг возникло чувство клаустрофобии.
Несправедливо, что Гил способен так воздействовать на нее... не прилагая при этом никаких усилий.
– Ты же не собираешься идти домой пешком, не так ли?
– Нет. Я вызову такси из помещения охраны.
– К чему эти сложности. Я тебя подвезу.
– Нет, нет. Я без проблем вызову такси, – запротестовала она.
– Не смеши меня, Оливия. Моя квартира недалеко от твоей, поэтому мне не придется даже отклоняться от маршрута, чтобы доставить тебя домой. Я просто предлагаю подвезти тебя, а не заманиваю в постель, к твоему сведению, – сухо сказал Гил.
Оливия посмотрела на него с досадой и сжала губы, воздержавшись от дальнейших возражений.
Поездка в машине стала для Оливии лишь продолжением пытки. Если в кабине лифта она лишь ощущала присутствие Гила, то в гораздо более тесном пространстве внутри автомобиля ее желание прильнуть к нему стало невыносимым. Жар распространился по всему телу, и Оливия прижала к себе портфель, прикрывшись им, как щитом.
Они ехали молча, обменявшись за время пути лишь парой незначительных фраз. Оливия почти все время смотрела в окно. Когда Гил наконец повернул на ее улицу, Оливия облегченно вздохнула, но тут же рассердилась, заметив машину Ника у дверей своего дома.
– Я вижу, у тебя опять гость, – сказал Гил равнодушно, притормозив у тротуара.
– Да. Спасибо, что подвез, – торопливо ответила Оливия и вышла из машины, надеясь, что Гил сразу же уедет.
Но по неясной причине он не трогался с места, и Оливии ничего не оставалось, как подойти к Нику и стоящей рядом с ним девушке.
– Привет, Оливия! Рад, что удалось застать тебя. Ты помнишь Дженнифер, ведь верно? Мы приехали за чемоданом. Спасибо за то, что я воспользовался твоим домом как камерой хранения. Мы уже въехали в новую квартиру. Дженнифер ждет не дождется, когда можно приступить к обязанностям хозяйки дома – например, к глажению наших измявшихся за время переезда вещей. Потерпи еще чуть-чуть, дорогая. – И Ник, поддразнивая свою подругу, обнял ее за плечи.
Оливия знала, что Гил мог слышать каждое слово через открытое боковое стекло машины. Ее возмутило, что он затянул свой отъезд и, видимо, подслушал этот разговор. Гилу позволено владеть ее душой и телом на работе, но к ее частной жизни он не имеет никакого отношения. Ей же совершенно неинтересны его взаимоотношения с Сусанной Уитлоу, ведь так?
Гил, должно быть, понял теперь, что Ник вовсе не ее любовник. Пожалуй, она может радоваться, что реабилитировала себя в его глазах, однако радости Оливия не испытывала. Наоборот, она даже расстроилась из-за этого, как если бы лишилась своей спасительной защитной брони.
– Давайте поднимемся ко мне, – пригласила она Ника и Дженнифер, и сама пошла первой. В тот момент, когда она открывала дверь парадного подъезда, машина Гила отъехала от тротуара...
5
На следующее утро Оливия проснулась очень рано. Она ворочалась с боку на бок, пока не поняла, что заснуть снова ей не удастся. Она встала с постели, чтобы приготовить себе чай. Но даже чай не мог унять какой-то странной нервной дрожи, сотрясавшей ее.
Что со мной? – думала она, сжимая горячую чашку пальцами.
Всего несколько месяцев назад она была полностью удовлетворена своей жизнью: у нее была любимая работа, друзья, с которыми она встречалась тогда, когда хотела. Она никогда не страдала бессонницей и, просыпаясь по утрам, всегда знала, чего ожидать от наступающего дня. Почему теперь все так изменилось? Глупый вопрос. Она прекрасно знала ответ. Гил – вот кто поставил крест на ее спокойной жизни.
Он перевернул с ног на голову ее жизнь – служебную и личную. И хотя она, кажется, навела какой-то порядок в служебной сфере, освоилась на новом месте, ее личные дела никогда не были в худшем состоянии, чем теперь. Почему она не может избавиться от мыслей о Гиле?
Что сейчас нужно было Оливии, так это требующая полного напряжения сил физическая нагрузка, которая полностью поглотила бы ее внимание и сосредоточила мысли на менее опасной теме, чем Гил Россаро.
Не задумываясь, она пошла в спальню, переоделась в тренировочный костюм ярко-красного цвета. Оставался еще час до выезда на работу – уйма времени, чтобы успеть побегать трусцой. Какое-то время она бегала регулярно каждое утро, но в последние месяцы забросила это занятие. Сейчас – самое подходящее время, чтобы возобновить эту практику. К тому же скоро наступит весна, и по утрам так чудесно побегать в парке!
Было еще рано, но даже в этот час парк кишел людьми: одни бегали, как Оливия; другие выгуливали собак; третьи просто шли на работу, выбрав живописный маршрут. Оливия не замечала никого с той секунды, как ноги начали равномерно отталкиваться от беговой дорожки, втянув ее в свой ритм.
Она умела распределить силы, довести тело до такого состояния, когда оно начинает заряжаться энергией от ударов сердца, когда можно бежать и бежать, не зная усталости.
Оливия заставила себя сосредоточиться на том, что ее окружает: крошечные капли росы на траве, набухающие на деревьях почки, гладь озера, чуть тронутая мелкой рябью.
Движение возвращало силы. Она почувствовала себя обновленной, а мозг работал, как часы, и был готов справиться с любой проблемой, в том числе с такой серьезной, как Гильберт Россаро...
Она собиралась свернуть в каштановую аллею, ведущую назад к воротам парка, когда вдруг увидела его – он бежал вслед за ней. Сначала она не поверила собственным глазам. Не может быть! Это, должно быть, игра ее воображения. Оливия настолько привыкла, что Гил занимает все ее мысли, поэтому начала думать, будто он – везде. Она напрягла зрение, стараясь получше разглядеть высокого стройного мужчину в черном тренировочном костюме.
