— Что ты имеешь ввиду?
Самир напрягся, нахмурил брови и посмотрел так, словно хотел прочитать мои мысли.
— Он переломал мне пальцы. Все. Я орала от боли, — от воспоминаний закрыла глаза, словно снова переживая те эмоции. Было невероятно сложно все это говорить, — а он закрыл меня в квартире и ушел. Господи, как мне тогда повезло, что это был всего лишь второй этаже. Я тогда помню ногами табуретку передвигала, чтобы ею разбить стекло на двери, которая вела на балкон. Сил практически не было, и я сделала это, едва доплелась до балкона. Мне еще повезло что тот был не застеклен, и я стала звать на помощь. Второй этаж сыграл огромную роль, несколько человек забрались, вызвали скорую, открыли квартиру.
Я сделала глубокий вдох, и с жадностью отпила вина.
— Налей, пожалуйста еще.
Самир не стал спорить, наполнил мой бокал до верха и протянул. Руку отпустил, только когда убедился, что я держу его крепко.
Он молчал, и я была ему за это благодарна. Все что нужно я и сама скажу.
— Потом все закрутилось, завертелось, меня подруга и мои родители выхаживали. Я ведь не только с переломанными пальцами была. Он меня избил. Я себя не узнавала, глядя в зеркало. А Танюшка, подруга, она к себе меня забрала, родителей жалела. Я долго восстанавливалась.
Отпив еще вина, я поняла, что алкоголь ударил в голову, но была этому рада. Так отчего-то проще все вспоминалось.
— Когда сняли гипсы, я занялась документами, переделала паспорт, полностью сменила имя, имидж, наняла репетитора по классу пианино и стала писать музыку, такую, которая бы поразила всех, а Любовь Степановна наигрывала ее мне. Сама я уже не могла играть, пальцам очень больно. Но мне нужны были деньги, а тех, что я накопила, было слишком мало. Но спустя несколько месяцев, я удачно продала музыку, в которой чувствовала вся моя боль. Продала за безумные деньги знаменитому певцу, он тогда еще попросил меня написать на нее слова. И я написала. А муж Танюшки засадил Сергея, и помог мне продать мою квартиру.
Самир молча поднялся и прошел к холодильнику. Достал виски, и налив полный стакан, вернулся ко мне.
— Положив на счет все деньги, я улетела на Ибицу. Я всегда мечтала побывать на этом острове, и даже думать не смела, что буду здесь жить. Но судьба распорядилась иначе. Сначала я сняла квартиру, а потом, дособирав денег купила то, что так хотелось моей душе. Я купила этот дом, — осмотрелась и хмыкнула, понимая, что уже совсем не плачу. — Благо Бог меня наградил и слухом, и голосом, так что я отлично зарабатываю здесь на пении в элитном ресторане. В твоем ресторане.
— Я надеюсь, он уже сгнил в тюрьме, — прохрипел Самир и отпил четверть стакана алкоголя.
— Я не знаю, — пожала плечами, — предпочитаю не вспоминать о нем. Мне так легче.
— Ему повезет, если он уже в аду.
— Пожалуйста, Самир, не вороши это. Я не хочу.
Я видела, что Самир пытался быть спокойным, но уверена, внутри него царил ураган. Мужчина умело скрывал свои эмоции. Так, наверное. Даже лучше.
— Как тебя звали раньше?
— Меня звали Элина. Но я больше ничего не хочу иметь общего с той бесхребетной наивной блондинкой, которая свято верила в чистую любовь.
— Для меня ты всегда будешь Дариной.
— Самир, — обратилась я, смахнув-таки сорвавшуюся с ресниц слезу, — не говори никому об этом. Я очень тебя прошу.
— Не стану. Верь мне. А знаешь, Дарин, — он приподнялся, и стукнув стаканом о мой бокал, произнес: — однажды о тебе узнает весь мир. Я тебе обещаю!
Утро началось с очередной порции боли. А еще с удивления.
Не помню, когда вчера заснула, но сейчас я лежала в своей кровати, а рядом в кресле спал Самир. Если бы не ноющая боль в ребре, я бы даже умилилась присутствию мужчины. То, что рядом с ним я в безопасности, убедилась в этом вчера. И мне не было страшно проснуться, и увидеть его здесь. Я знала, Самир меня не тронет, пока я его об этом не попрошу.
Отбросив плед, постаралась тихонько подняться, но вышло со стоном. Бок прострелило болью.
— Что? Ты чего меня не разбудила? — Самир резко поднялся и подошел ко мне.
— Да ты и так из-за меня не спал полночи. Мне в уборную надо.
— Я помогу.
Он подхватил меня на руки и отнес в ванную комнату. Оставил меня одну, а когда я справилась и открыла двери, он все еще ждал меня.
— Да я сама, Самир, прекрати.
— Не выделывайся, — он снова поднял меня на руки и отнес на кровать.
— Бывало и по хуже.
— Больше не будет! Лежи, я тебе завтрак приготовлю.
— Хорошо. Спасибо тебе.
— Потом поблагодаришь, — хмыкнул он, и подал мазь. — Сама?
— Сама.
Дождавшись пока, Самир оставит меня одну, я распахнула халат и принялась мазать ушибленные места. Было действительно больно, но терпимо. После того, что со мной сделал бывший муж было куда больнее. А это… переживу.
Отложив тюбик, медленно поднялась с кровати и прошла к шкафу. Нужно переодеться. Надоело быть жертвой.
Отыскала домашнее платье и белье. И если последнее мне удалось надеть быстро, это я про трусики, то с платьем вышло куда сложнее. Оказалось, больно надевать его через голову.
Абсолютно выдохшись, я прикрылась и пошла за помощью.
— Самир, пожалу…
Я замолчала и резко забежала в соседнюю комнату, с грохотом захлопнув дверь.
Самир на кухне был не один.
Я дрожащими руками прижала к груди платье, пытаясь восстановить дыхание. Но ничего не получалось.
Ручка на двери дернулась, но благо я закрылась на замок.
— Дарина, открой. Это я.
— Кто эти люди.
— Дарина, прекрати нервничать, я прошу тебя. Эти люди из полиции. Им нужно задать тебе несколько вопросов. И еще ты должна поехать снять побои.
— Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь?
— Ты сейчас серьезно? Дарин?
Я выдохнула на миг прикрыв глаза, и нащупав дверь, щелкнула замок.
— Извини, — произнесла, стоило Самиру войти в комнату, — мне не просто сейчас…
— Не нужно меня во всем подозревать. Я тебе не враг, Дарина.
— Да, — я кивнула, и открыла глаза.
— Тебе помочь одеться?
— Да, — повторила я.
Самир сразу же забрал у меня платье, и принялся надевать его на меня. А стоило мне оказаться одетой, я сама прильнула к его груди. Мужская рука легла мне на спину, и я с облегчение выдохнула, прикрывая глаза.
— Не нервничай, я с тобой. Рядом.
— Хорошо. Я стараюсь. Стараюсь доверять, но в то же время мне так страшно.
