Наши дни, Москва
«Никто тебя не ждет, постарайся это понять», – Катерина держала в руках телефон, пытаясь заставить себя набрать номер следователя Владимира Бекетова. Исходя из сказанного днем, именно он вел дело об убийстве на Цветном бульваре, а значит, в любой момент мог нагрянуть к Аглае Тихоновне, чтобы узнать о том, что связывало ее с убитой пожилой женщиной. Не будет же Аня молчать, что они знакомы.
Катя даже не сомневалась, что для Аглаи Тихоновны эта встреча будет тяжела, а потому хотела рассказать обо всем Бекетову заранее, особенно обратив его внимание на то, что Колокольцевым угрожает опасность.
От жалости к этой хрупкой, но такой несгибаемой женщине у Кати даже слезы на глаза наворачивались. Конечно, она не верила в таинственные страсти по украденному полвека назад золоту. Не могло такого быть, чтобы после стольких лет его вдруг кто-то стал искать, но убийство Аниной бабушки было реальным. И у него, как и у любого другого убийства, имелась причина.
Конечно, нельзя было исключать того, что Антонину Демидову просто хотели ограбить. В последние месяцы по Москве бродило достаточное количество людей, в одночасье оставшихся без работы. Могли заприметить одинокую старушку и напасть на нее, чтобы отобрать кошелек или что там у нее еще с собой было. Да, надо позвонить Бекетову и узнать, пропало ли у убитой что-нибудь ценное. Если ее просто ограбили, значит, за Аглаю Тихоновну и Глашу можно не волноваться.
Со вчерашнего дня свою молодую подружку Катя еще не видела. Та осталась ночевать у Ани, попросив Катю, в свою очередь, остаться с Аглаей Тихоновной. Та в восторг не пришла, резко заметив, что в сиделке пока еще, слава богу, не нуждается, но спорить не стала, из чего Катя сделала вывод, что случившееся все-таки задевает пожилую женщину гораздо сильнее, чем та хочет показать.
Ночь прошла спокойно. Аглая Тихоновна, удалившись в свою спальню, не выходила оттуда до утра. Корвалолом не пахло, никаких шумов из спальни не доносилось, и Катя, проворочавшись полночи на диване в гостиной и измучившись от необходимости постоянно прислушиваться, под утро все-таки расслабилась и заснула.
Утром Аглая Тихоновна накормила ее на завтрак горячими блинчиками с малиновым вареньем. Выглядели блинчики безукоризненно, из чего Катя сделала вывод, что душевное состояние хозяйки за ночь понемногу пришло в норму. После завтрака позвонила Глаша, сказала, что едет домой и везет Аню с собой, потому что та не может оставаться одна.
Жалостливая Аглая Тихоновна тут же затеялась с новой партией блинов, а заодно еще с куриным бульоном на обед, так что Катя убежала в театр без особой тяжести на душе. Было понятно, что в данный момент никому из Колокольцевых ничего не угрожает. А вот дальше…
Решившись, наконец, набрать нужный номер, Катя глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.
– Здравствуйте, Екатерина, – услышала она низкий и, кажется, чем-то довольный голос в трубке. – Не ожидал вас услышать, хотя, признаться, очень рад. У вас какое-то дело?
На мгновение Кате стало стыдно, что ее действия были столь очевидными. Действительно, она не могла позвонить одному из своих учеников ни за чем иным, кроме как по делу. Даже о репетициях они договаривались всегда письменно, через созданный специально для участников Открытого театра чат в Вотсапе, а никаких других причин для неожиданных звонков следователю Бекетову у актрисы Холодовой не было и быть не могло.
– Владимир Николаевич, мне нужна ваша помощь, – уныло сказала она.
– Да, конечно. Что-то случилось?
– Случилось, хотя и не у меня, – быстро сказала Катя. Почему-то ей было неприятно от мысли, что этот человек может решить, будто в неприятности могла вляпаться она сама. – Владимир Николаевич, вы вчера рассказали мне про труп пожилой женщины, которую нашли на Цветном бульваре…
– Да-да, вы еще заволновались, что это может быть кто-то из ваших знакомых, – сказал Бекетов. – Но мы еще вчера установили, кто эта женщина, так что у вас совершенно точно нет поводов для беспокойства.
– В том-то и дело, что есть, – сказала Катя, слушая настороженное дыхание в трубке. – Видите ли, убитая – бабушка моей коллеги. Мы в театре занимаем одну гримерку, так что Аня вечером позвонила, чтобы рассказать, что случилось.
