– Кто же знает. Я и сам пока не знаю. На сегодня, например, я имею большое желание попросить у тебя массаж. И не то истязательство, которое было вчера, а самый настоящий массаж, с маслами и свечами. Справишься?
– У меня не то образование, Назар Андреевич. Я детишек учу читать и писать. Я не делаю массажи взрослым и очень испорченным дядям, – подалась к нему Саша, оказавшись в паре сантиметров от его лица. – Для этого вызовите кого-нибудь по профилю. К вам же сюда этих массажисток, – она изобразила пальцами кавычки: – автозаками свозят.
– Автозаками? – вскинул брови Назар. – Как интересно. Это ж каким меня секс-гигантом считают холопы, аж лестно. Но вернёмся к тебе. И все-таки бедный твой муж, – в свою очередь, он втянул носом её запах, который мощным сигналом устремился в нижние отделы тела. – Ты его, видимо, на сухом пайке держала, вот мужик и озверел.
С трудом Саша подавила в себе желание заехать ему по физиономии. Это её держали на сухом пайке! Это она была вынуждена ждать, когда муж соизволит её приласкать. Пару раз Саша проявила интерес первая, за что получила строгий выговор и выслушала, как женщина должна и как не должна себя вести с мужчиной. Увы, у Димы слишком хорошо подвешен язык, и когда он что-то говорил, невольно верилось.
– Я могу пойти к себе?
– Можешь, но только после десерта, – он вернулся за стол.
На десерт принесли ягодную корзиночку с нежнейшей прослойкой крема. От такой прелести Саша просто не смогла отказаться. Она и забыла, когда баловала себя последний раз. Из-за постоянного стресса дома, навалившейся работы было не до радостей жизни. Было вообще ни до чего. В школе постоянная беготня, отчеты, совещания, а дома… дома ещё хуже, там, точно цербер, её дожидался муж, чтобы прижать к стенке и выпытать, где и с кем она была.
– Ты чего сникла? – заметил Назар её потухший взгляд, которым она смотрела на корзиночку. – Ягоды не любишь?
– Люблю, – Саша взяла ежевику, крупную, спелую, присыпанную сахарной пудрой.
– Тогда в чём дело? – и Назар поймал себя на том, что ему до подкожного зуда хочется проникнуть в дебри её сознания, вызнать о девчонке как можно больше. Кажется, пришло время побеседовать с Валентином.
– Спасибо за десерт, но позвольте, я оставлю свои мысли при себе, они вам ни к чему.
Не сказать, что Назар остался удовлетворён беседой, всё-таки Саша ещё слишком колючая, ершится, шипит, дерзит. Но у них ещё много времени впереди. После завтрака оба разошлись: Кольский отправился в кабинет, чтобы переговорить с психологом, а девушка – в сад, ей срочно надо было исследовать территорию.
Назар устроился на софе, мысленно согласившись с доктором, что пора бы гипс заменить лонгетом, Саша так и так не особо ему верит и ни капли не сочувствует, а значит, и мучиться каждодневным зудом бессмысленно.
– Валентин? – Назар установил ноутбук на столике. – Мне нужна ваша светлая голова.
– Добрый день, Назар Андреевич, – а видео подключать не стал, ибо сейчас находился в уборной.
– Почему я тебя не вижу?
– Я в несколько неудобном положении.
– На толчке, что ли, сидишь?
– Как верно подмечено.
– Мне плевать, я предпочитаю общение с глазу на глаз.
– Ладно, как скажете, – и подключил видео.
– Вот, это другое дело, – Назар усмехнулся, наблюдая за тем, как Валентин стремительно краснеет. – Скажи-ка мне, добрый доктор Валя, что со мной не так?
– А что с вами не так? – кто бы только знал, как он устал от этих сеансов. Кольский один стоит пятерых сложных пациентов.
– По твоему совету я совершил спонтанный поступок. Нашёл женщину, снёс её дом, потом привёз её к себе, и вот ведь странность, я хочу знать о ней всё, и не просто из праздного интереса, а будто бы мне это действительно важно. Почему-то. Вот почему?
– Вы похитили человека? – спросил психолог совершенно спокойно.
– Нет, я не похищал, я лишь слегка запугал. Так что, можно сказать, она со мной по собственному желанию.
– И вы принуждаете её к интиму?
– Чего? – Назар уставился на него с отчётливым негодованием. – У тебя запор, что ли, и в мозгах, и в заднице? Я такими вещами не занимаюсь. Она просто выполняет некоторые мои просьбы. Но проблема в том, что я испытываю к ней нечто странное.
– Влюбленность?
– Нет, конечно. Сочувствие, вот. Мне её в некоторой степени жаль.
– Это хороший знак, Назар Андреевич, – и задержал дыхание от сильной колики в животе. – Вы постепенно оттаиваете.
– Вряд ли. Ладно, спасибо за консультацию. До связи, – и отключился.
А Валентин испытал облегчение, следом за которым облегчился и физически.
Назар тем временем уставился в окно. И вот ведь удача, обнаружил Сашу, которая бродила по участку, воровато оглядываясь. Что-то задумала?
– Фёдор? – Назар набрал управляющего. – Проследи за Александрой, не нравится мне её поведение.
После чего вызвал водителя. Развлечения развлечениями, а работу никто не отменял. Сегодня новое оборудование должно быть полностью установлено и протестировано. Да и на ферму заглянуть не мешало бы.
Фёдор в свою очередь, проводив хозяина, забрёл в кухню, где собралась прислуга.
– Ну и что скажете? – горничная сидела на столе, мотала ножкой и явно соблазняла повара Германа. – Надолго эта кукла здесь?
– Брысь со стола! – прикрикнул на девушку управляющий, отчего та мигом спрыгнула. – И я, кажется, не давал разрешения обсуждать личную жизнь Назара Андреевича. За это и работу потерять можно, дорогуша, – он налил себе кофе, в который повар поспешил добавить немного сливок. Фёдор вдохнул аромат напитка, по привычке прикрыв глаза. Кофе – это его истинная слабость.
– Да я и не думала обсуждать хозяина, – захлопала глазами девица. – Я о новенькой работнице.
– Александра не имеет к вам никакого отношения, она не работник.
– Значит, пятиминутка очередная, – влезла в разговор вторая горничная, постарше. – Какая-то замухрышка, если честно. Удивительно, что Назар Андреевич вообще на неё обратил внимание.
– Ира, – Федор сделал глоток кофе. – Вы бы себя вспомнили, прежде чем указывать на других. Откуда вы приехали, напомните-ка мне?
– Я из Беларуси.
– Замечательно, а конкретнее?
– Из Глубокого.
– Вот. Не забывайте об этом.
– А я не стыжусь. Да, городок маленький, ну и что? – она выпятила грудь.
– Ничего. Просто вы собой гордитесь, прибыв из Глубокого, а осуждаете Александру, прибывшую из Москвы. Странно как-то.
– Да мне вообще плевать на вашу Александру. Это ваша головная боль, Фёдор Валерьевич, – и гордо задрав голову, удалилась.
