Она обернулась и увидела приближающуюся — нет, подплывающую к ним невысокую стройную даму. Ее руки были согнуты в локтях, изящные ладони вытянуты вперед. Был бы на ее месте кто-нибудь другой, такая поза могла бы показаться театральной.
Несомненно, это Кристина. Бронте не смогла бы сказать, какой она представляла себе Кристину, даже какого возраста, но Кристина Шинь И была ослепительна. Ее прекрасная кожа светилась как золотистый жемчуг.
— Сти-и-вен!
В ее голосе слышался тончайший, чарующий шелест.
Стивен, возвышающийся над ней как башня, наклонился и расцеловал ее в щеки. Ее блестящие, черные как смоль волосы с пробором посредине были зачесаны за уши. На ней была шелковая, длиной до щиколотки юбка желтого цвета, напоминавшего об императорах Китая[27], соответствующая блуза, очень шикарная; на ногах — желтые босоножки на высоких каблуках.
Выглядела она потрясающе. Бронте абсолютно не ожидала встретить такую женщину. Воистину вечер сюрпризов!
Стивен Рэндолф представил их друг другу. Они обменялись рукопожатием, и Кристина сказала с улыбкой и легким поклоном:
— Добро пожаловать, Бронте. Я очень рада с вами познакомиться. В следующий раз вы просто обязаны привести сюда вашу тетушку, мисс Макалистер. Стивен много мне о ней рассказывал, поэтому мне буквально не терпится познакомиться с ней. Я слышала, она занимается природной медициной и является знатоком тропических трав.
— Это интерес всей ее жизни, — подтвердила Бронте. — Позвольте заметить, от этого цветочного убранства захватывает дух. Это ваше?
Кристина кивнула, принимая комплимент как нечто само собой разумеющееся.
— Я очень люблю составлять букеты. Это занятие меня успокаивает и расслабляет. А сейчас я вас провожу к вашему столику. У нас в меню есть парочка особых блюд. Мне очень хочется, чтобы вы приятно провели вечер.
— Я не сомневаюсь, так и будет, — пробормотала Бронте.
Впервые в жизни она почувствовала себя долговязой и неуклюжей — в сравнении с этим миниатюрным и грациозным созданием. Невозможно определить, сколько ей лет. Скорее всего, от двадцати пяти до тридцати пяти. А может, и сорок, просто она хорошо сохранилась. В ее глазах читается большой жизненный опыт.
Когда они присели за столик у окна, выходящего в сад, а Кристина покинула их, чтобы встретить других гостей, Бронте сказала совершенно искренне:
— Ваша партнерша очень красива.
— Тайские женщины — это нечто исключительное, — ответил Стивен, и в его взгляде отразилась чисто мужская оценка.
Последовал неизбежный вопрос:
— Как вы познакомились?
Стивен прямо взглянул на Бронте.
— В Таиланде. Мы с Кристиной оба оказались на приеме у тайской принцессы. Разговорились. Она довольно много рассказала о себе. Как она потеряла мужа... Я с детства много раз бывал в Таиланде, так что без труда поддерживал разговор. Естественно, речь зашла о тайской кухне, которой чрезвычайно интересовались в семье матери Кристины. Кристина сказала, что хотела бы когда-нибудь открыть ресторан. Мы стали поддерживать связь. Когда этот земельный участок был выставлен на продажу, мне пришла в голову идея мотеля с первоклассным рестораном. Я связался с Кристиной. К моей величайшей удаче, она заинтересовалась.
— Должно быть, у нее есть деньги, — произнесла Бронте, задумчиво глядя на Стивена. — Для деловых партнеров деньги играют не последнюю роль.
— Да, деньги у нее есть, — спокойно ответил Стивен. — Но и у меня было мое наследство.
— Что ж, поздравляю, — сказала Бронте с улыбкой, не желая быть неучтивой. — Мне все это очень нравится.
Ресторанный зал был полон, но шума не было; стоял лишь приглушенный гул. Бронте могла различить самые разные языки: японский, китайский, американский, немецкий, британский, австралийский. Молодые официанты и официантки были одеты в униформу: черные брюки и аккуратные короткие белые пиджаки с золотыми пуговицами, стянутые на талии. Столики были накрыты желтыми скатертями, на них стояли такие же желтые салфетки, почти того же цвета, что и костюм Кристины. Бронте задалась вопросом: меняется ли цвет от вечера к вечеру?
Стулья из тика и бамбука оказались элегантными и удобными. В центре их столика — Бронте заметила, что другие столики оформлены иначе, — помещалась ваза с четырьмя листьями разного размера и формы с единственным цветком посредине. Прекрасный пурпурный ирис, обманчиво незатейливый и удивительно привлекательный. Справа от нее длинная стена была увешана многочисленными восточными панно, представлявшими образчики изумительной каллиграфии на золотой фольге. На противоположной стене, точнее, обрамленном слоновой костью стеклянном экране, была представлена коллекция изысканных вееров из шелка и слоновой кости с лакированными ручками, некоторые из которых были также инкрустированы слоновой костью. Все это было выполнено в необычных роскошных цветах.
Стивен проследил за направлением ее завороженного взгляда.
— Любуетесь веерами?
— Как все это прекрасно! — Находясь во власти красоты, Бронте спокойно и мило улыбнулась Стивену. — Я бы хотела потом взглянуть на них поближе. Сколько их там? Пятнадцать? Шестнадцать?
— Шестнадцать, — ответил Стивен. — Я считал. Это коллекция бабушки Кристины, китаянки. Кристина унаследовала их, как и панно на стене. У нее есть коллекция нефритовых изделий и разноцветных табакерок. Я уверен, она их вам с радостью покажет.
— У меня возникает чувство, что я ничего не значу, — вполголоса, но небрежно проговорила Бронте. — Здесь столько истории. Столько прошлого. Поразительно, что Кристина позволяет посетителям ресторана любоваться своими сокровищами. Она не боится, что кто-то покусится на какой-нибудь предмет? Ведь ясно, что все это очень ценные вещи.
— Охранная система работает без сбоев. Кристина всегда рада доставлять удовольствие другим. — Стивен снова обвел взглядом коллекцию. - Веер — исключительно китайское изобретение.
— Правда? — Бронте была удивлена. — Я не знала. Если бы я задала себе такой вопрос, то сказала бы, что веера появились в Европе. Где-нибудь во Франции или Испании.
— Не только вы так думаете. Ошибаются даже ученые. Самый древний экземпляр был найден в провинции Хунань[28]. Он относится ко второму веку до нашей эры. И даже тогда рисунок был столь изысканным, что можно предположить, что само изделие имеет значительно более долгую историю.
А он весьма образован, подумала Бронте. И умен. Разве само это заведение — не доказательство? И все-таки Она никоим образом не станет склоняться на его сторону.
