Выкатывала бензин до самого вечера, а когда прилично потемнело, решила, что пора засунуть свой страх куда подальше и пересилить себя, иначе ночевать мне в машине. Тратиться на гостиницу не особо хотелось. Неизвестно насколько папа перекроет воздух, когда мать расскажет ему о моей выходке.
Припарковалась и вышла из машины. Медленно побрела, будто на эшафот, еле переставляя ватные ноги.
У самой двери на меня напал ступор. Ну вот же, поднеси руку, нажми на звонок, забери ключи и беги не оглядываясь…
Рука замерла в миллиметре от кнопки.
Фантазия подбрасывала картинки одну краше другой.
Глубоко вздохнула и с мыслью: «Будь, что будет!» сильно надавила на дверной звонок.
Секунды показались часами, пока не услышала приглушенный топот по ту сторону.
Дверь распахнулась неожиданно. На пороге застыл Князнев, мать его, собственной персоной… В одних домашних штанах, с взъерошенными волосами и голым торсом.
Непроизвольно провела взглядом по идеальному прессу, и, стиснув зубы, отвела взгляд.
Единственная идиотская мысль, почему парень так выгляди, больно кольнула в области сердца и разнесла по всему телу ноющую, пекущую волну.
— Эм… привет… Извини, что отвлекаю, — Демонстративно провела глазами от босых ног, до оголенной груди и впилась в черные глаза, — мне нужны ключи.
Тимур немного растерялся, соображая, о чем вообще идет речь, а потом сделал шаг в сторону.
— Проходи, сейчас поищу.
— Нет, спасибо. Я подожду здесь. — Отошла немного назад и отвернулась.
— Тин… пройди в дом…
Переборола себя и нехотя переступила через порог.
— Проходи дальше, я быстро. — Бросил через плечо и ушел вглубь дома.
Потопталась у выхода, быстро оглядела прихожую на наличие женской обуви или верхней одежды, и немного расслабилась, не обнаружив ничего подобного.
Тимур что-то прокричал со второго этажа, и мне пришлось сделать несколько шагов вперед, что бы попытаться расслышать.
Пока семимильными шажочками кралась, словно вор, крепкая фигура Князева выросла передо мной.
— Вот… нашел. — Протягивает мне связку ключей, и я, сцапав её, быстренько разворачиваюсь и уже даже открыла немного дверь, как на металлическое полотно ложится широкая ладонь Тимура и дверь захлопывается обратно.
Так и стоим в сантиметре друг от друга.
Я не убираю левую руку с ручки, а левая рука Тимура покоится на двери.
Он стоит слишком близко. Я, практически, чувствую его каждой клеткой своего тела.
Ощущаю невесомое касание к волосам и легкий, практически, бесшумный вдох.
В одну секунду шумно выдыхаем в унисон. Я откидываю голову назад, опираясь затылком о его плечо, а он кладет правую руку мне на талию резко разворачивая к себе, прижимает к холодному металлу и впивается в мои губы.
Этот поцелуй не имеет ничего общего с нежностью. Он требовательный, сумасшедший, будто пытается выкачать весь воздух из моих легких, и я начинаю задыхаться, но не позволяю Князеву отодвинуться и на миллиметр.
Он крепко, до боли, сжимает меня в своих руках, и мне кажется, что еще пару секунд, и я услышу, как затрещат мои кости.
Тимур подхватывает меня и отточенным движением заставляет обвить его талию ногами.
Ключи с громким звоном летят на пол, сумка падает к его ногам, туда же летит и куртка.
Князев пытался пробить моей спиной каждую стену попавшуюся ему на пути. Мои лопатки нещадно пылали от боли, я, практически, чувствовала, как там образуются синяки.
В каждом его движении, в каждом шаге, в каждом прикосновении была сила, злость и желание обладать. Пометить, наказать и наставить как можно больше «знаков», обозначающих, что он и только он имеет на это право. Что тело, которое он сейчас сжимает с невероятной силой, причиняя боль — принадлежит ему.
Я готова вытерпеть всё. Абсолютно любую боль. Пусть хоть углы мною сносит, и стены ломает, лишь бы не отпускал.
Вокруг образовалась разруха. Всё, что попадалась на нашем пути, летело на пол. Картины со стен падали, хруст стекла и покореженного дерева отбивался от каждого угла и вылетал в открытое окно. Вазы звенели, по дубовому паркету скрежетала мебель.
Добравшись до спальни на мне уже практически не было одежды, кроме белья.
Едва Тимур начал опускать меня на черную шелковую постель, я прижалась к нему плотнее, будто от прикосновения с простыню моя кожа получит болезненный ожег.
— Что? Что такое? — Князев завис над кроватью.
— Я не хочу… здесь…
Он слегка улыбнулся и поцеловал меня в уголок губ.
— Здесь никого не было… К этой постели не прикасались чужие руки.
Потянулась за поцелуем, а Тимур бросил меня и навис сверху.
Всё произошло так быстро и резко, что я даже не успела ничего ему сказать, а когда вскрикнула от режущей боли и вогнала острые ногти ему в плечи, он застыл и уставился в мое лицо.
— Крис… но… как?
Пока Тимур свыкался с мыслью, я привыкала к ощущению наполненности внутри себя.
Подалась бедрами вперед, сжала его волосы на затылке, притянув к себе.
— Всё потом… — выдохнула в его губы, и у него, будто, клеммы сорвало.
Он двигался яростно. С такой скоростью, что в моей голове пролетела мысль, что завтра я поплачусь дискомфортом за его несдержанность.
Если там, в коридоре, мне казалось, что Тимур предъявлял на меня свои права, я сильно ошибалась.
Глава 26Это происходило сейчас. Безжалостно, на грани боли и сумасшедшего удовольствия, глубоко, резко и так прекрасно, что остановить он, я бы, наверное, умерла.
Он кусал меня за шею, а затем прижимался губами к раненой коже, я вгрызалась в его плечо, полосовала спину, а он же, в это время, оставлял следы от пальцев на моей талии, бедрах, руках, и всём, до чего мог дотянуться.
Я, причиняя боль, тянула его за волосы, он кусал за ключицу. Оставляла отметины на его заднице, пытаясь прижать его тело плотнее к своему — он впивался в нывшие соски.
Тимур резко перевернулся на спину, усадив меня сверху, и надавив на бедра с такой силой, что мне казалось он решил проткнуть меня. Ощущения были невероятные. Наслаждение, граничащее с болью, и ты не понимаешь, что берет вверх. Эта адская смесь прокатывалась по всему телу, простреливала позвоночник, опускалась ниже и стягивалась в тугой комок. Срывалась и вновь летела вверх. Мне казалось, что невозможно быть уже ближе, невозможно чувствовать более острее, и, уж точно, невозможно двигаться быстрее, как Князев ломал все мои убеждения. Схватил за локти и рванул на себя. Я упала грудью на его грудь, а он сомкнул руки в замок на моей спине, слегка приподнялся на пятках и задвигался с такой скоростью, что если бы появился дым между нашими телами — это выглядело бы, как само собой разумевшееся.
