— Что ж, весьма разумно, — улыбнулся Николас.
Знакомая картина! Сначала Полли выводит его из терпения непослушанием и горестными сетованиями на несчастную жизнь, а потом обезоруживает своим очарованием.
— В чем же дело? Если ты хочешь есть, пойди на кухню и принеси сюда еду.
— Чтобы мне приписали потом и воровство в дополнение ко всем остальным провинностям? — возразила Полли, но все-таки встала. И уже у двери произнесла задумчиво, взглянув с надеждой на лорда Кинкейда: — За такой проступок леди Маргарет наверняка выгонит меня из дома. И тогда… вы будете вынуждены подыскать для меня другое жилье!
— Согласен. Думаю, долговая тюрьма Ньюгейт вполне подойдет для тебя, — пошутил Николас. — И ты закончишь свою жизнь там, где и начала ее!
Признав с достоинством свое поражение, Полли великодушно пропустила мимо ушей едкое замечание лорда. Глаза ее светились озорным блеском.
— Ну, что же ты не идешь? Или аппетит пропал?
Не раздумывая больше, девушка открыла дверь и вышла.
Улыбнувшись ей вслед, Николас подошел к камину, чтобы подбросить дров. «Да, Полли вполне уже созрела для того, чтобы быть представленной господину Киллигрэ», — признал он. И в самом деле, все несообразности в поведении девушки были постепенно сглажены, чему в немалой степени помогли и присущая ей исключительная наблюдательность, и врожденная способность к подражанию.
Лорд Кинкейд говорил Де Винтеру, что постарается расположить свою подопечную к себе, и это как будто ему удалось. Но готова ли она к другим, более тонким узам? К доверительной дружбе, которую он хотел бы предложить ей? Николас должен быть уверен, что, когда он сделает ее своей возлюбленной, она не воспримет их связь как некую сделку. И занятия с Полли, отнимавшие у него немало времени, и занудное разбирательство нескончаемых жалоб леди Маргарет отвлекали его от деликатной задачи пробуждения страсти к себе в юном сердце девушки. Так почему бы не приступить к этому прямо сейчас?
Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошла Полли. В тарелке, которую она держала в руке, лежали хлеб, сыр и большой кусок пирога.
— На кухне никого не было, и я смогла взять все, что хотела, — сказала девушка. Потом, усевшись на пол у камина, разломила ломоть хлеба и засмеялась. — На ужин сегодня была жирная баранина с похлебкой. — Она смешно сморщила нос. — Однако у меня ничуть не хуже!
Николас удивленно поглядывал на тарелку. Судя по тому, что там находилось, девушка и впрямь умирала с голоду.
— Если ты собираешься съесть все, что принесла, тебе никак не обойтись без глотка хорошего вина, — заметил он и, подойдя к столу, налил немного красного напитка.
Полли с благодарностью взяла бокал из его рук и, набив рот хлебом и сыром, произнесла:
— Я забыла… после герцога следует маркиз, не правда ли?
— Не говори с набитым ртом, детка, — изрек нравоучительно Николас, усаживаясь в кресло перед камином. — Да, ты права, сначала идет герцог, потом — маркиз, за ним — граф, виконт и, наконец, барон.
Проглотив очередную порцию хлеба, девушка спросила:
— Вы — барон, а лорд Де Винтер — виконт, правильно?
— Совершенно верно, — с улыбкой ответил Николас. — Мы — одни из самых скромных представителей высшей знати. Ты помнишь, как зовут государственного секретаря?
— Граф Арлингтон, — произнесла без запинки Полли и отпила глоток вина.
Она почувствовала вдруг, что Николас осторожно поглаживает ее по волосам, и, радуясь этому неожиданному проявлению нежности, она, сама того не замечая, подвинулась поближе к нему.
— И этот граф Арлингтон в весьма натянутых отношениях с графом Кларендоном. Из них двоих король отдает предпочтение Арлингтону. Кажется, так? — спросила она, принимаясь за пирог.
Николас провел рукой по нежной девичьей шее, скрытой под пышной копной медовых волос, и Полли улыбнулась ему в ответ на эту ласку.
— Расскажите, пожалуйста, о господине Киллигрэ и сэре Уильяме Дэвиненте, — попросила она. — Если господин Киллигрэ управляет королевской труппой, а сэр Уильям — труппой герцога Йоркского, значит, они в каком-то смысле соперники? — Девушка вдруг ощутила странное легкое тепло, разлившееся по телу от прикосновений Николаса, и в смущении подняла голову. — Почему вы так смотрите на меня?
— Как «так»? — проговорил негромко Николас. Изумрудные глаза его источали яркое сияние, озарившее, как показалось Полли, и ее.
— Не знаю, — молвила она растерянно. — Это трудно описать… Никто никогда не смотрел на меня так, как вы!
— Может быть, просто никто не видел тебя такой, какая ты сейчас? — предположил Николас и, наклонившись, поцеловал девушку в губы так нежно и крепко, что ее обдало жаром, жгучим, как полуденное солнце. Николас поднял голову и улыбнулся. И в этот миг тишину нарушил громкий стук в парадную дверь.
Лорд Кинкейд резко встал. Помимо всего прочего, было не слишком подходящее время для каких бы то ни было нежданных гостей, отчего и двери давно уже тщательно заперли. Ник прислушался. Стук повторился. Подобная бесцеремонность могла напугать кого угодно, и небезосновательно: доносы стали в ту пору обычным делом, и по одному лишь слову недоброжелателя король, опасавшийся заговоров, мог бросить в темницу любого из своих верноподданных.
— Черт бы тебя подрал, парень, чего ты медлишь? — раздался раскатистый голос, и Николас облегченно вздохнул.
— Это Чарлз, — сказал он, обращаясь к Полли. Снизу донесся грохот отодвигаемого засова.
— Дома ли твой господин? — спросил второй посетитель, и Полли узнала голос лорда Де Винтера. — Пойди, дружище, доложи своему хозяину, что его хотят видеть сэр Питер Эплби, майор Конвэй и я.
— Кажется, мне лучше пойти наверх, — сказала Полли, не разобравшись толком, что больше ее огорчило: предстоящее расставание с Николасом или недоеденный пирог.
Ник покачал головой:
— Нет, останься. Я хочу показать друзьям, чего мы достигли с тобой за последние несколько недель. — Он подошел к двери и распахнул ее. — Ричард, Чарлз, Питер, добро пожаловать! Идите сюда, к огню и бокалу доброго вина. А если пожелаете, Том принесет вам и пива.
— Да-да, пиво будет в самый раз! — загрохотал командный голос майора, и в ту же минуту в кабинет ввалились, внося с собой морозное дыхание январской ночи, трое джентльменов, закутанных в плотные плащи.
Не совсем понимая, что Николас имел в виду, говоря о каких-то достижениях, девушка, такая элегантная в светлом платье с кружевным воротником, скромно отошла к камину.
— Добрый вечер, Полли, — улыбнулся ей Ричард.
— Добрый вечер, лорд Де Винтер, — ответила девушка и, помня наставления Николаса о различиях в реверансах, грациозно поклонилась, как требовал того этикет. В общем, она повела себя не как служанка, а как самая настоящая юная леди.
