«Позже. Чуть позже», – с мрачной усмешкой подумал он.
Блисс проснулась неожиданно, резко: даже сквозь сон она почувствовала чье-то присутствие рядом. Она медленно разлепила ресницы И увидела стоящего возле кровати Охотника. Он был совершенно обнажен, словно новорожденный младенец. От удивления у Блисс перехватило дыхание; она не могла издать ни единого звука – только судорожно глотала, но никак не могла проглотить подступивший к горлу комок.
Лунный свет освещал тело Охотника, и было видно, какое оно сильное, мускулистое и красивое. Блисс ошеломленно моргнула. Память перенесла ее на семь лет назад – именно тогда она впервые увидела обнаженное мужское тело, и оно как две капли воды было похоже на тело Охотника...
– Гай! О, Гай... – безотчетно, невольно прошептала она, когда к ней вернулся дар речи.
Охотник замер, а затем переспросил:
– Что вы сказали?
Блисс решительно тряхнула головой и приподнялась на локтях. Только теперь она окончательно проснулась и поняла наконец, кто на самом деле стоит перед нею.
– Что вы здесь делаете? – слегка охрипшим голосом спросила Блисс.
– Пришел пожелать вам доброй ночи. – Охотник говорил слегка запинаясь, и в спальне сразу же запахло спиртным.
– Вы пьяны! Что вам угодно?
– Я хочу вас! – Он откинул полог и грузно уселся на кровать рядом с ней.
– Убирайтесь вон! Вы отвратительны! – воскликнула Блисс, стараясь оттолкнуть его.
Никакой реакции не последовало – Охотник молчал, но, по крайней мере, не пытался дотронуться до нее.
Блисс ощущала полную беспомощность, а его мычание раздражало ее еще сильнее.
– Будьте вы прокляты! Если уж вам так необходимо с кем-то переспать, идите и поищите Тамру.
В ответ раздался странный звук – то ли хрип, то ли вздох – и Блисс вдруг поняла, что Охотник спит сидя. Она хотела проскользнуть мимо него, но оказалось, что он уселся на край ее ночной рубашки, и Блисс очутилась в ловушке. Она принялась дергать рубашку за край, но тут Охотник повалился на бок, прижав Блисс к стене, припечатал сверху, закинув на нее свою тяжелую руку.
Теперь пленнице оставалось только терпеливо дожидаться утра и молиться богу, чтобы спящий рядом с нею мужчина не проснулся...
К счастью, Охотник спал крепко. Убедившись в этом, Блисс понемногу успокоилась и незаметно для себя самой тоже задремала.
Охотник негромко застонал, пытаясь разлепить веки. Во рту после вчерашнего было противно, как в конюшне, набитой вонючей вяленой рыбой. В голове стучали кузнечные молоты – целый оркестр кузнечных молотов. Он весь был мокрым от пота и при этом сжимал что-то мягкое, упругое, женское ...
Сквозь стоящий в голове кузнечный грохот Охотник попытался восстановить подробности вчерашнего вечера и ночи, но вскоре отступил перед этой невыполнимой задачей. Понятно только, что он очутился в чьей-то постели. В чьей – вот вопрос! Кто его вчера затащил к себе? Эта рыженькая, что недавно появилась у них на острове? Или та далеко не юная, но фантастически темпераментная брюнетка, которую он и прежде брал время от времени на ночь, когда ему нужна была женщина? А может быть, это та блондинка с большими сиськами?
«Точно, блондинка», – решил он и для проверки еще раз несильно сжал то, что находилось у него под рукой.
Наконец ему удалось разлепить свой единственный глаз. Яркий солнечный свет ударил его, словно кувалдой, и Охотник со стоном опять опустил ресницы. Подождав немного, он снова осторожно приоткрыл глаз, взглянул – и обомлел. Рядом с ним лежала не блондинка, и не брюнетка, и не эта новенькая, рыжая. Рядом с ним лежала Блисс!
Она все еще спала и тихо, ровно дышала. Сам же Охотник с этой секунды уже не мог справиться со своим дыханием и мучительно пытался вспомнить, что же у них с Блисс было прошлой ночью – и было ли что-нибудь вообще?
Увы, память его не сохранила никаких подробностей прошедшей ночи...
Так переспал он с нею или не переспал? Охотник очень надеялся, что нет: переспать с Блисс по пьяному делу – это вовсе не то, чего он хотел. Ему было необходимо, чтобы она прочувствовала всю прелесть их близости, запомнила и оценила каждую мелочь, каждое слово, каждое движение...
Внезапно Охотник заметил лежащую на подушке повязку, слетевшую во сне с его пустого глаза, и снова застонал. Этого еще не хватало! Ведь без повязки Блисс могла узнать его в два счета!
В это мгновение Охотник проснулся окончательно и начал действовать. Первым делом он вернул на место повязку, а затем неслышно поднялся с кровати и осторожно покинул спальню Блисс.
Оказавшись в своей комнате, он наскоро натянул брюки и поспешил к морю; здесь он снова разделся и бросился в прибой. Но сколько бы Охотник ни нырял в прохладных волнах, как бы далеко ни заплывал, ничто не могло остудить его головы, переполненной воспоминаниями. Его пальцы, казалось, до сих пор ощущали нежную тяжесть груди Блисс...
Блисс проснулась вскоре после ухода Охотника и была приятно удивлена, не обнаружив его в своей постели. Она встала, хорошенько умылась, радуясь обилию пресной воды, и надела легкое желтое платье, заботливо разложенное Клео на стуле еще вечером. Затем Блисс вышла из спальни и направилась к выходу: ей хотелось как следует осмотреться, сориентироваться – так, на всякий случай. Все-таки мысль о побеге не оставляла Блисс, и никакие пантеры из ближайшего леса не могли ее остановить. Ведь каждый день, проведенный на этом проклятом острове, отдалял минуту ее свидания с сыном!
– Помочь вам, мисси? – спросила Клео, едва завидев Блисс, появившуюся на веранде. – Капитан просил, чтобы вы дождались его. Хочет завтракать вместе с вами. Я накрою здесь, на веранде: еще не жарко, и будет продувать. А вот к полудню опять начнется жара – солнце-то вон какое поднимается.
– Я, пожалуй, пройдусь до завтрака, Клео, – сказала Блисс, спускаясь с веранды.
– Хорошо, только не заходите далеко – ведь здесь у нас настоящие джунгли.
Для первого раза Блисс решила ограничиться осмотром огромного двора, примыкавшего к дому. Здесь она обнаружила немало интересного – сараи, набитые поросятами, курами и прочей живностью; разного размера постройки, приспособленные под кладовки и мастерские. На краю сада, которым она любовалась вчерашней ночью, притаился небольшой жилой домик, и Блисс сразу же догадалась, что это жилище Цезаря и Клео.
Решив, что пора возвращаться, она свернула к дому и, подходя к нему, едва не столкнулась с Охотником.
– Хорошо ли вам спалось? – весело спросил он, не проявляя никаких признаков похмелья, что весьма удивило Блисс.
– Настолько хорошо, насколько позволяли обстоятельства, – нахмурившись, ответила она.
Охотник криво усмехнулся, но ничего не сказал о ночи, проведенной им в ее постели. Вместо этого он предпочел перевести разговор на другую тему.
