Раз уж Матвей по собственному желанию решил оплатить услуги адвоката, значит, миллионы Лии останутся в целости и сохранности. В общем-то, она и не собиралась их тратить, разве что на защиту в суде. Но не факт, что адвокат сможет выиграть дело. Лучше себя не обнадеживать. Бороться с такой крупной фигурой, как ее муж, непросто и даже опасно. Нужно подходить к этому взвешенно, продуманно и осознанно, не надеясь на «авось», а разработав подробный план дальнейших действий. До этого были лишь наброски, теперь же, когда найден адвокат, пора продумать каждую деталь.
— Ты спишь когда-нибудь?
— Нет, — ответила, качая педаль машинки неутомимой ступней. Вверх-вниз, вверх-вниз.
— Ты совсем себя измотала этим шитьем! — Галина Ивановна прикрыла дверь и присела рядом, на кровать. — Эй, ну посмотри на меня, Лера! Отвлекись хоть на минуту. Поговори со мной.
— Если отвлекусь — опять тоска заест.
— Ну нельзя так — сутками не спать, шить и шить, шить и шить! Глаза же испортишь!
— Они отдыхают.
— Да как же они отдыхают, если ты работаешь без остановки?!
— От слез отдыхают.
Сказав это, стала шить еще яростней, а мать просидела с ней тогда до самого рассвета. Даже глаза не прикрыла. Не говоря ни слова, слушала монотонный шум машинки, который то ослабевал, то опять усиливался. Это была ее первая поддержка, пусть и молчаливая, и она возымела нужный эффект.
На следующее утро Лера решительно сказала себе «хватит». Так нельзя. От такой тоски сгореть можно. Надо верить, что все получится, что сможет Лешку вернуть. В конце концов, теперь она не одна, вдвоем бороться намного легче.
Подумала о Матвее и нежность разлилась по венам. Встреча с ним поможет ей немного отвлечься, вспомнить, что в этой жизни есть и яркие краски, теплые эмоции. Что мир не погряз в беспроглядной тьме и не утонул в омуте боли.
Прислонилась к шкафу лбом и на секунду закрыла глаза. Потом стиснула пальцами дверцу и медленно потянула на себя. Взгляду открылись полки с аккуратно сложенной одеждой: неброские свитера, джинсы, вышедшие из моды костюмы… Вещи из прошлой жизни. То, что носила до встречи с Ильей. Удивительно, как вообще он ее заметил. Может, уже тогда был знаком с Амелией, а ее выбрал по наводке сестры? Какая теперь разница?! Лучше забыть, хотя бы постараться. Нужно попробовать жить сейчас, сегодня, в эту минуту!
Вздохнула и закрыла шкаф. Бросила взгляд на объемную сумку, которую так и не решилась распаковать. А перед глазами мелькнула картинка, как тащит ее из особняка, зареванная и грязная… Судорожно помотала головой, прогоняя неприятные воспоминания. В сумке наверняка лежит парочка дорогих вещей, которые носила, будучи женой Ильи. Не хочется, но придется что-то выбрать, иначе рядом с таким мужчиной, как Матвей, будет выглядеть как серая мышь. А хотелось произвести впечатление. Приятное впечатление. Показать, как он ошибся, выбрав Амелию, и себя убедить, что еще жива, что, несмотря ни на что, умеет дышать и чувствовать. При одной только мысли об этом мужчине сердце бьется сильнее и хочется жить. Боже, как же хочется жить!
Впервые за долгое время улыбнулась и начала подбирать наряд.
Глава 9
Смотрела на темную ленту дороги и без конца теребила ремешок сумочки. Уже жалела, что так хорошо подготовилась к встрече. Лучше бы вообще на нее не соглашалась! Черное платье и туфли, локоны, падающие на плечи и красная помада, — в этом образе роковой женщины она больше напоминала Лию, чем саму себя. Поглядывала в зеркало машины и мысленно удивлялась такому перевоплощению. Почему раньше не решалась подчеркнуть свою красоту? Почему выбирала неброскую и повседневную одежду, пытаясь не выделяться, стремясь скорее спрятаться от всего мира в свой панцирь? Наверное, уже тогда подсознательно отвергала все, что нравилось Амелии, не хотела быть ее отражением. Ведь все окружающие подмечали: яркая, уверенная в себе — это Лия; незаметная, неброская, — Лера. Так и повелось.
Но теперь уже не будет так, как раньше.
Сейчас на нее смотрит совершенно другая женщина: яркая, красивая, медленно, но верно идущая к своей цели. К вендетте. И эта женщина не остановится ни перед чем, пока не добьется желаемого, не отомстит и не вернет сына. Да, внешне она преобразилась: и живот почти в норму пришел, и похудела на нервной почве. Только отчаяние скребло грудную клетку, отражалось в глазах и предательски выдавало внутреннее состояние. И если следы бессонницы удалось скрыть с помощью макияжа, то это едкое чувство в душе никак не замаскировать, сколько ни пытайся.
Вообще странно, что в голову забрели такие мысли. Лера разозлилась и мысленно одернула себя. Нужно думать, как сына вернуть, а не размышлять о всякой ерунде!
В салоне витал аромат роз и кожи. Посматривала на яркие бутоны подаренного Матвеем букета, и пыталась вспомнить, когда в последний раз держала в руках цветы. Кажется, это было в тот день, когда объявила о беременности. Сияющий от счастья Илья приволок три белые розы, которые завяли на следующий же день. Единственный раз, когда муж подарил ей цветы. Вдруг пришло понимание, что этот год супружеской жизни пролетел слишком быстро и незаметно, словно его и не было. Илья много работал и почти не бывал дома. Никогда не дарил ей подарки, разве что вначале отношений, чтобы произвести впечатление. И не ездили с ним никуда. Один раз он на неделю уехал на Кипр якобы в командировку. Теперь-то стало понятно: все было сплошной фальшью. Судя по всему, Илья уже был знаком с Лией и посвящал ей все свободное время. А жена-дурнушка преданно ждала его дома, наивно думая, что счастлива, даже не подозревая, что всего лишь инкубатор. Что через пару месяцев ее вышвырнут и затопчут дорогим ботинком…
— Ты поранилась, — слова Матвея выдернули Леру из раздумий. Поранилась? Непонимающе взглянула на него.
— Видимо, слишком крепко сжимала цветы и уколола палец, — пояснил он и взял ее ладонь в свою руку.
И правда. Крепко держала цветы и даже не почувствовала боли. Открыла дверцу, и ветер прохладной рукой коснулся лица, слегка взъерошил волосы. Последовала за Матвеем в высотку, недоуменно поглядывая по сторонам. Почему-то думала, что ресторан, на который он намекнул по телефону, будет на первом этаже, но, кажется, они поедут… на крышу.
Лифт показался слишком тесным для двоих. Матвей стоял опасно близко, настолько близко, что она ощущала запах его парфюма, в котором переплетались нотки дорогого виски, мандарина и амбры. Кожей ощущала его взгляд, раздевающий догола, и тело покрывалось мурашками.
«И зачем я согласилась на это свидание!» — в сто тысячный раз подумала Лера, чувствуя, как на нервной почве пересохло в горле. А Матвей, судя по виду, сохранял железобетонное спокойствие. Только уголки губ были слегка приподняты в улыбке или это лишь игра ее воображения? Тяжело дыша, уставилась в пол, и с трудом сдержала вздох облегчения, когда открылись створки.
Они оказались в панорамном ресторане на двадцать втором этаже. Ночной город, утопающий в огнях, лежал как на ладони. Зыбкая цепочка фонарей отражалась на гладкой поверхности Москвы-реки. От этого великолепия захватывало дух. На какое-то время даже боль ушла. Картина так сильно завладела ее вниманием, что не успела заметить, когда Матвей сжал ее ладонь.
