За пять минут порки ягодицы девицы алели вьетнамским флагом, сама она вся тряслась, тушь по физиономии растеклась, но какая молодец, ни слова не произнесла.
— Хорошо справилась, а сейчас сядь на колени. Осталось последнее.
Она медленно сползла на пол, села как было велено и уставилась на меня, в глазах её тем временем полыхала злость.
— Ненавидишь меня, да? — усмехнулся и отложил ремень в сторону. — Это хорошо. Ненависть помогает терпеть. А на вопрос можешь не отвечать. С закрытым ртом тебе идёт куда больше.
Дальше я достал член и за какие-то считанные секунды кончил ей на лицо. Пусть ненадолго, но мне полегчало.
— Вот теперь свободна. И передай Марте спасибо.
— Можно в душ? — пробубнила.
— Номер оплачен до полуночи, — глянул на часы, — если успеешь, вперёд.
После чего отправился в машину.
И только сел за руль, как телефон пиликнул сообщением. Это был Панкратов.
Следом прилетел фрагмент записи с, очевидно, одной из дорожных камер.
Глава 23Алиса
И как быть? У мелкого еще молоко на губах не обсохло, а он уже сигареты в рюкзаке таскает. По-хорошему надо бы рассказать Денису, но тогда, пусть и вынужденное, послушание Андрея даст трещину. Блин, что-то мне эта дилемма совсем не нравится. Если бы только Денис не орал как блаженный, если бы проявил родительскую мудрость, поговорил бы с сыном…
Так меня и застал Денис Грозный шатающейся по комнате туда-сюда.
— Что-то случилось? Андрей хамил? — встал в проеме аки скала, руки сложил на груди аки фараон. Рубашку, кстати, сменил на футболку, которая прекрасно выделила отменный рельеф сильной фигуры.
— Нет, не хамил, — встала как вкопанная. — Сделал уроки, всё супер.
— А чего тогда мечешься?
Твою ж за ногу! Как сложно! Как ужасно сложно! Будто это мои сигареты, честное слово, и мне самой лет одиннадцать.
— Денис Александрович, — от волнения перешла на официальный тон, — нам бы поговорить об одной очень деликатной проблеме.
— Ну?
Ой, ой, ой, как недобро потемнели зеленые глаза, как губы поджал, как ноздри раздул.
— По поводу Андрея.
— Да ладно? И ты туда же? Серьезно? — осклабился. — Ну-ка, ну-ка, давай, поведай мне о том, какой я хреновый родитель.
— При чём здесь это? — захлопала ресницами в искреннем непонимании его бурной реакции. — Я так-то о другом хотела…
— О чём?
— Только дай мне слово, что не будешь его убивать.
— Алиса? — вернулся в прежнее состояние крайне сердитого человека. — Какого черта? Выкладывай живо, что у вас стряслось.
— Я же сказала, только после твоего честного слова.
А он подошел ко мне, навис так страшно, посмотрел так сурово.
— Пообещайте, — пролепетала на выдохе.
— Ладно, даю слово, что никого убивать не буду.
— И орать не будете.
— И ор-р-рать, — уже прорычал, — не буду.
— В общем, — залезла в карман брюк и достала оттуда пачку сигарет, — вот. В его ранце нашла. Но пачка новая, все сигареты на месте.
На что Денис застыл точно каменное изваяние, постоял так с минуту, после чего забрал у меня пачку.
— Вот же паршивец, — процедил сквозь зубы.
— Ты слово дал! — подняла на него испуганный взгляд.
— Думаешь, успел забыть? — зло усмехнулся. — И очень жалею, что дал, — собрался было выйти, как я бросилась ему наперерез.
— Он еще маленький, — уперлась руками ему в грудь, чтобы остановить эту разъяренную махину, — а ты орешь на него как сумасшедший. Так нельзя!
— Ты здесь меньше суток, а смеешь обвинять меня в неправильном воспитании собственного сына? Ты? Восемнадцатилетняя сопля!
— Может и сопля, — закивала, — не спорю. Может и не права, да. Но блин… все равно нельзя так орать, — в этот момент вдохнула его запах. Мужской такой, терпкий, когда собственный запах тела смешивается с запахом дезодоранта. И сердце зашлось как ненормальное. Со мной творится определенно что-то не то.
А он опять опустил взгляд на мои руки, потом накрыл их своими и убрал, но не отпустил.
— Не трясись. Я своему ребёнку не враг, тем более, дал тебе слово, — проговорил спокойнее. — Я подумаю, как это решить и решу.
— Просто… — хотела уже сквозь землю провалиться, мне вдруг стало дико стыдно смотреть ему в глаза, щеки вмиг вспыхнули, — я ему пообещала, что эта пачка останется между нами, и что он будет делать уроки взамен на моё молчание.
— Значит, так всё и будет. А о сигаретах я узнаю как-нибудь иначе, — вложил треклятую пачку мне в руку.
— Спасибо.
— Иди обедать, внизу уже всё готово, — и поспешил покинуть комнату.
Н-да, ситуация, однако. Но его запах… он все еще стоял в носу. И до того не хотелось его терять. Я наверно с ума постепенно схожу, ибо как по-другому можно объяснить это безумие? Мое тело неправильно реагирует на Дениса, причем с самых первых секунд нашей встречи. Бросает то в жар, то в холод, то мурашки атакуют, то всё тело покалывает. Хотя, это стресс, это определенно стресс. Моя спокойная и размеренная жизнь резко превратилась в какую-то череду ужасных испытаний, вот и результат.
Глава 24Денис
Какого хрена? Что это сейчас было? Я остановился посреди коридора, посмотрел на свои руки. Волосы на них стояли дыбом. Девчонка так накинулась на меня, будто я псих какой, будто реально пошел бы сына убивать. Но когда накинулась, у меня сердце пропустило удар, я словно пальцы в розетку засунул, настолько тряхануло. И потом она сама же испугалась, застыдилась, щеки стали пунцовыми. В тот момент возникло сумасшедшее желание схватить ее и прижать к себе, прижаться к ней. Тогда мотнул головой, проморгался. А куда я вообще шёл? Точно, к Андрею! Если бы не Алиса, открутил бы засранцу уши.
