Но важнее всего было то, что Арик в момент наивысшего удовольствия держал ее так крепко, словно не собирался отпускать.
Розали судорожно вздохнула.
Глава восьмая
Сидя в кровати, Розали говорила с дочкой по телефону.
– Отлично, Эми. А что еще вы с бабушкой делали? – поинтересовалась она, и девочка начала восторженный рассказ о своем посещении конюшни, где она кормила пони морковкой и возилась со щенятами. Разумеется, для малышки двух с половиной лет это представляло больший интерес, чем величие старинного дворца, в котором она гостила.
Впрочем, дядя Рафик – высокий улыбчивый мужчина, который подхватывал ее на руки и кружил до тех пор, пока она не начинала визжать, – произвел на неё впечатление. Мать Розали была права – Эми получала огромное удовольствие от общения с родными, и не только. Своей улыбкой и веселым нравом она покорила многочисленных слуг Рафика, которые всячески баловали ее.
Дверь слева от Розали отворилась, и в комнату вошел Арик. Их взгляды встретились, и у нее пересохло во рту. Как и она, он тоже был одет в длинный свободный халат. Подобный наряд не делал его женоподобным – напротив, он подчеркивал его мужественность.
Одного взгляда этого мужчины оказалось достаточно, чтобы разжечь в Розали огонь желания. При воспоминании о том, как они любили друг друга сегодня днем, ее ладони начало покалывать от возбуждения. Арик открыл для нее мир чувственных наслаждений.
Полчаса назад он поцеловал ее, перед тем как уйти, напомнив, что она хотела позвонить дочери. Только тогда Розали поняла: она провела в его объятиях целый день, и ей стало стыдно. Она забыла о своих родительских обязанностях!
И сейчас, когда он вернулся в спальню, Розали стало трудно концентрироваться на болтовне Эми.
Что же я за мать? Определенно, в системе моих ценностей произошел сдвиг. Для матери ничто не может быть важнее ее ребенка…
Какая муха меня укусила?
Арик не подошел к ней – обольстительно улыбнувшись, он направился в ванную. Услышав шум воды, Розали испытала невероятное облегчение и вновь сосредоточилась на разговоре с Эми.
– Бабушка говорит, мне пора заканчивать.
– Хорошо, сладкая моя. Будь хорошей девочкой. Скоро увидимся.
– Да, мамочка. Пока-пока.
– Пока, милая.
Розали положила телефон на кровать. Еще одно проявление щедрости со стороны Арика. Он думал, что Эми сейчас находится в Австралии, а не здесь, в Куаруме, и все же предложил ей воспользоваться его телефоном, чтобы сделать международный звонок.
Это лишь подчеркнуло различие между привычным миром Арика и тем, в котором жила она сама. Несмотря на настойчивость Белль, Розали отказалась от ее финансовой поддержки, предпочитая стоять на собственных ногах. Каникулы в Куаруме были исключением.
– Тебе не стоило так быстро прекращать разговор, – бархатный голос Арика прервал ее раздумья, и она обнаружила, "что он наблюдает за ней, стоя в дверях.
От его взгляда ее бросило в дрожь. Наверное, все дело в незабываемом удовольствии, которое он ей доставил. Она впервые в жизни ощущала себя единым целым с другим человеком. Арик явился воплощением всех ее фантазий – сильный, страстный и нежный. Ей казалось, что, занимаясь с ним любовью, она отдала ему часть себя. Полчаса назад это казалось правильным, но сейчас в глубине души она испытывала неловкость.
Ей угрожала опасность зайти слишком далеко. Она должна была помнить о том, что после незабываемого отпуска с великолепным мужчиной ей придется вернуться к привычной жизни.
И еще кое-что – она чувствовала, что их с Ариком соединяла незримая нить, за которую он тянул ее, словно безвольную марионетку.
Мужчина подошел к кровати. Заглянув в его черные глаза, Розали поняла: ей не выиграть эту битву. Он стал ее частью, и она боялась, что уже никогда не станет прежней. Не будет цельной без него.
– У твоей дочки все в порядке? – Арик снова улыбнулся, и кровь закипела в ее жилах.
– Эми собирается на бал, – смутившись, ответила Розали.
– Она сейчас с тетей, дядей и бабушкой. Подозреваю, что они ее ужасно избалуют.
Его улыбка стала просто ослепительной.
– Так и должно быть. Каждый ребенок заслуживает, чтобы родные его баловали. Новые впечатления скрасят ей разлуку с тобой.
Наклонив голову, Розали обдумывала его слова. Она знала – большинству мужчин не интересны чужие дети.
Но ведь прежде она никогда не встречала мужчин, подобных Арику. Он был сильным, мужественным, но в, то, же время очень чутким.
– Ты говоришь так, словно отлично в этом разбираешься! – Внезапно Розали поняла, что почти ничего о нем не знает, и ей отчаянно захотелось это исправить.
Арик пожал плечами.
– Я был единственным ребенком в большой любящей семье. С детства отец учил меня ответственности и дисциплине, но это не мешало ему и остальным баловать меня. Мы, куарумцы, очень любим детей.
– А твоя мать?
– Моя мать – очень эмоциональная женщина, – черные глаза Арика сверкали.
– Это она научила меня слушаться своего сердца. Она убеждена, человек может чего-то достичь, только если он всей душой предан своему делу и не сдается.
Арик наклонился, и Розали внезапно почувствовала себя беззащитной. Глядя на него сейчас, она испытывала благоговейный трепет. В свете вечернего солнца его мужественные черты казались еще более суровыми, даже безжалостными.
Он чужак, нашептывал внутренний голос. Человек, которого ты едва знаешь, однако позволяешь ему…
Нет! Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что делала. Арик доказал ей, на него можно положиться. С ним она чувствовала себе в безопасности.
Однако когда он смотрел на нее вот так, ей становилось не по себе.
– Пойдем, – Арик просунул под нее руки и поднял ее.
Она машинально прильнула к нему, обхватив руками его шею. От его волнующей близости ее сердце учащенно забилось.
– Куда ты меня несешь?
Он поймал ее взгляд, и кровь прилила к ее вискам.
– Довольно разговоров, Розали. – Арик открыл дверь ванной и вошел внутрь.
Ее глаза расширились, когда она очутилась в восьмиугольном помещении, из окон которого были видны прибрежные скалы. В центре под позолоченным куполообразным потолком располагалась самая большая ванна, которую она когда-либо видела. Ванна была наполнена горячей водой с пеной. В воздухе витал запах сандалового дерева и чего-то еще.
