— Прошу всего о двух вещах: не чувствуйте себя как дома и не смейте пользоваться моей ванной.
После этих слов я степенным шагом покидаю комнату. Дверь притворяю так же аккуратно, как и распахивала — теперь в случае чего, чинить её некому. Разве что к Рену обратиться, но это неудачный вариант. Ещё немного и сокурсник станет от меня прятаться, а это крайне нежелательно.
Не имею понятия, о чём Отес беседует со своей пассией, но из-за двери не доносится ни звука. Внезапно она распахивается настежь, и из спальни вылетает разъярённая девица. Я вздрагиваю, но успеваю произнести ещё одно наставление:
— Не вздумайте так же хлопать входной дверью!
На меня гневно сверкают глазами. Ну и путь! Главное, штукатурка и косяки после ухода этой особы остаются на месте. А я ещё Софи считаю вспыльчивой!
Отес в гостиную входит неспешно.
— Нам нужно поговорить.
— Нет, — качаю головой, — нам не нужно говорить. Ты ошибаешься. Опять.
— Опять? — он наконец-то смотрит мне в лицо.
— Да, Отес, опять. Ты маг. Вас ведь учат не верить слепо в то, что видишь. А что ты всё время видел, когда смотрел на меня? Неужели лишь хорошенькое личико, прелестные локоны и красивые глаза?
Со стороны кажется, что взгляд Отеса совершенно непроизвольно опускается ниже моей шеи.
— О да! Об этом тоже стоит упомянуть! — произношу с сарказмом, заставляя бывшего жениха стиснуть зубы. — Но почему ты не обращал внимания на мою форму? На картины, которыми, увешаны стены квартиры? На книги… О, кстати!
Я подхожу к столику. На нём до сих пор лежит роман.
— Возьми! — протягиваю его Отесу, он растерян, как и Рен при виде учебника, но, как и Рен, принимает подношение. — Почитай на досуге. Закладкой отмечен мой самый любимый момент. Тебя удивит!
Молодой человек по-прежнему молчит. На него это непохоже. Данное наблюдение заставляет меня остановить обвинительную речь и признаться кое в чём.
— Как бы то ни было, в сложившейся ситуации виноват не только ты, но и я. Я тоже старалась не придавать значения многим моментам. Печальный финал — общий итог ошибок с обеих сторон. И с твоей, и с моей.
— Извини. — Это слово даётся Отесу с трудом.
— Не стоит, правда. Ты поступал так, как считал нужным. С собой бороться трудно.
— Я прощу прощения за то, что всё закончится вот так, — он считает нужным уточнить свою мысль, а я в ответ только пожимаю плечами.
— Лучше всего запоминаются самые болезненные уроки.
Молодой человек свободной рукой проводит по лицу.
— Не хочу, чтобы ты считала меня дураком. Я всё видел, всё замечал, но предпочитал от этого отмахиваться, потому что… — он запинается, подыскивая объяснение, — ты слишком похожа на идеал, чтобы тебя можно было легко отпустить. Ты сильная, но, казалось, ты принимаешь мои правила. Я тешил себя этой иллюзией, хотя и понимал, стоит тебе проявить свой нрав, мы расстанемся. Ты для меня слишком сильная и независимая.
Что ж, урок вышел более болезненным, чем я думала в начале. Тяжело слышать о том, что мой несомненный плюс — для меня, по крайней мере, сильный характер всегда был плюсом — является огромным минусом в чьих-то глазах.
Несмотря ни на что, Отеса я тоже считала достаточно сильным, и ошиблась. Выходит, матушку ждёт разочарование: я буду долго искать подходящего спутника жизни…
Кстати!
Снимаю кольцо с большого пальца и возвращаю его владельцу.
— Благодарю за то, что отказался от ритуала обручения в храме. Металл из кожи вытравлять тяжело и больно.
Он кивает и забирает свой давний подарок.
Вот и всё.
На прощание входная дверь отзывается тихим стуком.
— Необходимо срочно отвлечься.
Взгляд блуждает по комнате, перебирая все предметы подряд. Черёд доходит и до моей коллекции. Самка паука из Аримфа вызывает интерес.
— Как же мне встретиться с убийцей?
Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на этом вопросе, но мне жутко мешает совершенно неуместная мысль: 'А что если все мужчины одинаковы? И следующие попытки устроить семейное счастье тоже закончатся провалом?'.
Со стоном закрываю лицо руками.
— Ну и пусть одинаковые! Буду жить как тётушка Одри!
Внезапно в голове как будто щёлкает.
— А если они и вправду одинаковые… Тогда…
Я подбегаю к дивану, на который бросила сумочку. Отыскав среди вещей галофон, настраиваю его на Рена.
— Мелина?
— Добрый вечер, Рен! Я тебя ни от чего не отвлекаю?
Сокурсник качает головой.
— Ты какая-то взволнованная. Что-то случилось?
— Да… Возможно.
Рен выглядит озадаченным моим косноязычием.
— Мне нужен твой совет и помощь.
Молодой человек поднимает брови — нетипичный для него жест. Поразила я его сильно!
— Если я действительно могу помочь советом или действием, я готов.
Я киваю.
— Скажи, пожалуйста, как, на твой взгляд, проведёт свой досуг нестарый ещё мужчина с неплохим достатком, который приехал в Розель на несколько дней? Только не по делам, а так… — я неопределённо машу левой ладонью.
— Думаю, ты и сама знаешь, что вечер и большую часть ночи он будет проводить в одном из мужских клубов.
— А эти клубы… по какому признаку в них различается контингент?
— По разным признакам, — Рен отвечает без раздумий. — К примеру, твой гипотетический мужчина — житель столицы, предпочитающий проводить большую часть года в каком-нибудь дальнем имении, или просто приезжий?
— Просто приезжий.
— Аристократ?
— Нет. Бастард, но об этом факте никто кроме него самого уже и не помнит, наверное.
— В таком случае вариант только один — 'Высота'.
— Отлично! А у тебя есть возможность достать туда приглашение?
— Есть, — молодой человек растягивает коротенькое слово на целых пятнадцать секунд и так же медленно кивает — понял, что я опять задумала какую-то авантюру.
— Туда ведь можно приходить со спутницами? — уточняю на всякий случай.
— Можно.
— Ты попробуешь добыть для нас приглашение на завтрашний вечер?
— Мелина, мужчин в такие клубы сопровождают девушки определённого… определённой профессии.
— Мне это известно, — я сама невозмутимость!
— А если тебя кто-то узнает? — а у Рена, напротив, нервы сдают. Переживает бедняга за мою честь и доброе имя! Что же все вокруг такие трепетные и эмоциональные?!
