Книга Дикость - Кейт Хаск

Тот апрельский день ничем не отличался от остальных. Я протирала стол, когда входная дверь распахнулась и послышались знакомые голоса. Обернувшись, увидела «Бруклинскую троицу» в полном составе. Я взяла поднос с посудой и поспешила на кухню. Каждый раз их появление не сулит мне ничего хорошего. Я мечтала исчезнуть, испариться, стать пылинкой, но вместо этого, следом за мной, вошёл мой дядя и велел вернуться в зал. Брат моего отца был моим опекуном, и фактически кафе было его. После ужасной гибели моих родителей, комиссия приняла решение, что я не справлюсь в одиночку, и у меня появился опекун.

– Тебя зовут, – он отобрал у меня поднос и почти насильно выставил из кухни.

Теперь появился ещё один повод не любить дядю, какой же он жалкий трус. Я вышла из кухни и пыталась не подавать вида, что взволнована появлением давних знакомых. Не боялась, что они убьют меня, ведь сама уже не хотела жить. Вся жизнь шла под откос, похоже, пришло время поставить точку.

В кафе всего за несколько минут стало пусто. Все посетители ушли, а за столиком посередине сидели Колин, Том и Ронни. Даже работники убежали на кухню и побоялись выйти. Возле двери стояли двое охранников, на улице возле машин я насчитала ещё нескольких.

Поправив выбившуюся прядь волос, я неторопливо подошла к столику. Парни оценивающе оглядывали меня. Я почувствовала их взгляды на себе, мой пульс участился. Я выглядела совсем неприметно: серая кофта и чёрная юбка. Моя кожа была болезненно-бледного цвета, они, наверное, думают, что я приболела.

– Мне нравится твой фартук, – Том улыбнулся.

– Привет, – я тихо заговорила, опуская глаза.

В руках теребила полотенце, в горле совсем пересохло. Они, наверное, хотят спросить, почему я убежала тогда? Что-то не мне давало взглянуть на парней.

– Привет. От тебя веет тоской и могильным холодом, – Ронни не заставил долго ждать и уже блеснул своей честностью.

Я села за стол напротив Колина, Ронни и Томас сидели по бокам от меня. Они явно не обедать сюда приехали. Я положила руки на колени и уставилась разглядывать скатерть.

– Подурнела, – Томас согласился с другом.

– Хватит. Лилиан, мы приехали по делу, – Колин перебил Томаса.

Его слова заставляли моё сердце сжаться от страха. Снова придётся сделать что-то для них? Так и знала, что попалась на их крючок. Сначала они просят тебя что-то сделать, потом просишь ты, а потом это уже замкнутый круг! Больше не буду помогать им, пусть хоть живьём под мостом закопают.

– Ваше семейное кафе и дела с твоим домом сейчас идут не очень хорошо. Несмотря на то, что у твоего отца были кое-какие сбережения, ими управляет твой опекун, – блондин говорил с расстановкой.

Я видела только их руки, Колин положил жёлтую папку на стол. Меня заинтересовали тонкие и хрупкие руки Томаса, кажется, коснись его, и он испарится, будто мираж. На его длинных пальцах красовались золотые кольца. Кожа белая, словно снег, и очень тонкая. На его правой руке я увидела часы и смотрела, как большая стрелка отсчитывает секунды. Моё сердце билось в один ритм с часами.

– Да, – я лишь кивнула.

Мой дядя не очень щедр на мои расходы, хотя он должен был давать мне мои же деньги. Не знаю, сколько он уже потратил из сбережений отца на себя, сомневаюсь, могу ли позволить себе колледж. У меня, вообще, пропали амбиции и стало как-то всё равно. Все мои одноклассники ждали выпуска, а у меня не было планов. Не представляла, что же будет со мной через несколько месяцев.

– Мы выкупили у твоего дяди кафе и твой дом, – Колин договорил.

– Что? – я подняла голову и уставилась на парня.

Ушам своим не верю, кто им позволил покупать мою недвижимость без моего согласия. Блондин с шумом выдохнул и часто заморгал.

– Вы выживаете меня из моего собственного дома? Я же ничего вам не сделала. Копам ничего не рассказывала, а убежала потому, что больше не хотела связываться с вами, – я говорила и чуть ли не порвала бедное полотенце в руках.

– Лилиан, – блондин пытался меня перебить, он протянул мне несчастную жёлтую папку.

– Это кафе и дом всё, что у меня есть. Думаете, приехали сюда на своих дорогих машинах, в своих дизайнерских костюмах, вам всё можно? – меня было уже не остановить.

Они не были в Бруклине весь последний месяц, а теперь вернулись и взялись разбираться со мной? Томас улыбался, а Ронни наблюдал, какой жалкой я была. Его взгляд был пустым, мои слова пролетали мимо его ушей. Он умело показывал свой пофигизм. Сидя полубоком ко мне, брюнет разглядывал кафе. Только лишь Колин слушал меня и пытался что-то сказать.

– Лилиан, ты неправильно всё поняла. Мы наоборот хотим помочь тебе, – Колин положил руки на стол и повысил тон голоса, я замолкла.

– Мы чувствуем ответственность за тебя и то, что произошло с твоими родителями отчасти это наша вина, – блондин заговорил.

– Ты, а не мы, – Ронни его поправил.

– Что? – я похлопала глазами.

– Мы дали тебе гарантии, но уследить за пришлыми грабителями не смогли, – Колин покосился на Ронни, наверное, не любит, когда его перебивают.

– А мой дом тут при чём?

– Лапушка, одна ты всё это не потянешь, а твой дядя-опекун всё пропьёт или проиграет в карты, а потом начнёт к тебе приставать… – Том придвинулся ближе ко мне и коснулся моей руки под столом.

Я вздрогнула от его прикосновения. Его руки были такие ледяные, холод пробрался под мою кожу и мигом пробежался по всему телу. Я попала под гипноз больших серых глаз. Парень смотрел на меня, излучая добро и один позитив. Томас улыбнулся и положил мою руку на стол, а потом накрыл её своей. Не знаю, как, но он успокоил меня.

– Я ничего не понимаю, – я пожала плечами.

– Твой дом будет по-прежнему твоим, кафе тоже твоё, только на бумагах будет другое имя, – Колин ответил, указывая на папку.

– Чтобы преобразить его, наймём новый персонал, лучше этого. Лапушка, тебе это пойдёт только на пользу, – Томас уверял.

Я практически совсем успокоилась, рука Тома стала тёплой. Он смотрел на меня таким взглядом, словно мы были давно знакомы. Мне знакома его мимика, даже голос казался родным, хотя это невозможно. Я виделась с ним всего несколько раз.

– А что хотите вместо этого? – я спросила, переведя взгляд на Колина.

– Ничего, – блондин улыбнулся.