Настроение Марка то и дело менялось, в зависимости от того, как часто он виделся с Фиби.
В переговорах о деньгах на покупку машины обе стороны проявили величайшую деликатность. Марк великодушно взял три тысячи фунтов. И во дворе появился серебристо-голубой лимузин.
В доме воцарился покой, но продержался он недолго.
Однажды утром Ли спустилась вниз и, разбирая почту, наткнулась на кредитные извещения Марку. Неизменно превышая установленные ею границы кредита, Марк каждый месяц требовал его увеличения. Ли неизменно отказывала.
— Передай Марку почту, пожалуйста, — попросила Ли спускавшуюся сверху Соню. Чуть погодя Ли услышала из соседней комнаты:
— Да мама придет в бешенство, когда увидит.
— А она не увидит. Да и вообще, никакая женщина мне не указ.
— Не дури, Марк. Мама, конечно, узнает, — донеслось до Ли.
— Что именно я узнаю? — поинтересовалась она, входя в комнату. Соня и Марк вскочили.
Кредитное извещение, распечатанное, лежало открытым на столе.
— Две тысячи фунтов! — ахнула Ли. — Одной тысячи более чем достаточно.
— Да не волнуйся ты! Эти две тысячи я не потратил! Но взял на всякий случай — вдруг понадобятся!
— Это все из-за Фиби, да?
— Ты ведь знаешь, сколько она зарабатывает. Как же мне с ней встречаться, располагая лишь студенческим грантом? Пора уже мне самому распоряжаться моим наследством. Пора! — вскричал Марк. — Это мои деньги!
— Будут твои, когда вырастешь. — Заметив, что Соня с интересом следит за их разговором, Ли приказала: — Изыди!
Оставшись наедине с братом, Ли перешла на более мягкий тон:
— Тебе позарез нужны деньги?
— Тогда в студии я понял, что красивее ее никого нет. Я люблю ее.
— Но при чем тут наследство, дорогой? Если бы Фиби гналась за деньгами, тогда другое дело. Но для нее, я думаю, не в деньгах счастье. Как она к тебе относится?
— Говорит, что любит меня… — сухо ответил Марк. — Пора нам прийти к какому-нибудь решению. — Он схватил сестру за руку и повернул лицом к себе.
— Деньги останутся там, где они лежат, пока ты не подрастешь. Это мое последнее слово.
— Не воображай, что на этом все кончится.
— Ах, Марк, умоляю, не веди себя как герой плохой мелодрамы. Ты смешишь меня — и только.
Если бы Марк угомонился!..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вечером, устроившись на диване около Дэниела, Ли рассказала ему об инциденте с братом.
— Почему же я обвиняю тебя в том, что ты не ладишь с Фиби? — вздохнула она. — У меня с Марком отношения намного хуже.
— Налить еще вина? — предложил Дэниел.
— Самую капельку. Знаешь, не будь так рано, я бы поклялась, что к дому подкатила машина Марка.
— Это и есть он, — отозвался Дэниел. — Стоя вечерами у окна в ожидании Фиби, я научился узнавать шум его мотора. Ты знаешь, в последнее время я стал вести себя тише воды, ниже травы. Спасибо, всё твои уроки. Ты бы меня не узнала. — Он откровенно подшучивал над собой. — В страхе и трепете передвигаюсь я по дому, а если Фиби вздумает обратиться ко мне, отвечаю по стойке «смирно». А когда она выкраивает для меня десять минут, я полон благодарности.
Ли смеялась над этими шутками, но понимала, что в них, как всегда, есть доля истины.
Дэниел придвинулся поближе к ней.
— Через минуту они будут здесь! — прошептал он. — Поцелуй меня, быстрее!
Звук отпираемой двери заставил их отшатнуться друг от друга. В прихожей про шелестел шепот влюбленных, и в комнату, взявшись за руки, вошли с сияющими глазами Фиби и Марк. Девушка бросилась обнимать отца.
— Папа! — воскликнула она. — Я так счастлива!
— Это прекрасно, дорогая! А что случилось? Новый заказ?
— Нет, нет. Мы помолвлены.
— Что?!
— Мы с Марком решили обвенчаться. Он сегодня сделал мне предложение и подарил кольцо. Вот, взгляни.
Она вытянула левую руку, на которой сверкало кольцо. Дэниел с минуту взирал на него безмолвно.
— Сними сейчас же! — потребовал он.
— Папа! — Фиби отступила назад.
— Говорю тебе, сними! Немедленно! И забудь о помолвке! Тебе шестнадцать лет! Какой бес в тебя вселился?
— Я люблю! — воскликнула Фиби. — И выхожу замуж.
— Только через мой труп!
— Дэниел, не волнуйся! — сказала Ли, готовая разрыдаться.
— Не вздумай говорить, что ты их одобряешь, — обрушился он на нее. — Почему бы тебе не рассказать этой девчонке, у которой ветер в голове, чем кончаются замужества в шестнадцать лет? — Не дав ей времени ответить, он снова накинулся на Фиби: — Сними кольцо, кому говорю!
— Не сниму.
— Не говорите с ней таким тоном, — впервые подал голос Марк.
Дэниел как будто только что его увидел.
— А все из-за тебя. Кто ты такой, чтобы жениться на моей дочери? Недоучившийся студентишка. На что вы собираетесь жить?
— Я зарабатываю достаточно для нас обоих, — сказала Фиби.
— Ах, значит, ты собираешься жить на иждивении жены? — презрительно воскликнул Дэниел.
— Нет, не собираюсь, — ответил Марк. — У меня есть собственные деньги, их хватит до тех пор, пока я не начну зарабатывать.
— Разумеется, хватит. По четыре пенса в неделю.
— Немного больше. Спросите Ли — она мой опекун.
— Но ты же не отдашь их ему сейчас?!
— Конечно, нет.
— Если я женюсь, ей придется отдать, — сказал Марк.
Дэниел повернулся к нему:
— Вон из моего дома! Чтоб ноги твоей здесь не было. И не приближайся больше к моей дочке, не то тебе несдобровать.
— Иди домой, Марк! — попросила Ли.
— Не пойду, если я нужен Фиби, — твердо ответил юноша.
— Пожалуйста, Марк, уходи, — сквозь слезы попросила Фиби. — Увидимся завтра. — И она выбежала из комнаты.
Ли последовала за ней наверх. Фиби бросилась на кровать и разрыдалась.
— Ненавижу, ненавижу, — всхлипывала она.
Ли уселась рядом и стала гладить ее по плечу.
— Папа не хочет, чтобы ты страдала.
— Но я люблю Марка и хочу стать его женой, чтобы всегда быть рядом, — рыдала Фиби.
— Фиби, тебе шестнадцать лет, а ему — девятнадцать. Через несколько лет вы станете иными людьми. И чувства ваши изменятся.
— Но ведь вы же и убеждали меня, что моя судьба в моих руках. Ах, Ли, вы-то должны меня понимать, ведь и сами вышли замуж в шестнадцать лет.
