Книга Наследство Уиндемов - Кэтрин Коултер

— Это Марк Уиндем, граф Чейз и мой кузен, мистер Уикс, — сказала Дукесса.

— Милорд… — Голос мистера Уикса зазвучал неожиданно твердо и уверенно для человека такого преклонного возраста. Марк заметил также, что глаза его светились неподдельной живостью и умом, и понял вдруг, что он может быть весьма серьезным противником. — Очень рад видеть вас. Возможно, вам кажется несколько странным, что я пожелал встретиться не только с вами, но и с мисс Уиндем?

— Почему бы и нет, ведь она теперь леди, леди Уиндем. Одарив его лучезарной улыбкой, Дукесса опустила глаза. Марк перевел взгляд с Дукессы на адвоката.

— Может быть, вы подсядете ближе к огню и расскажете подробно обо всем, что касается этого дела?

— Благодарю вас, сэр. Погода сегодня такая холодная и ветреная, я уже думал, что мои старые кости не выдержат этого. Что ж, начнем.

Марк присел рядом с Дукессой на изящный старинный диванчик времен королевы Анны.

— В настоящее время, милорд, я полагаю, вы уже полностью в курсе того, что предыдущий граф Чейз вступил в брак с миссис Кокрейн и признал законным своего ребенка от этого союза?

— Да, и я одобряю его действия. Но почему мне все-таки сразу не сообщили об этом?

Мистер Уикс, нисколько не смущаясь, немедленно ответил:

— Это было условием вашего дяди. Сначала я должен был оформить все бумаги по признанию его дочери законной и лишь потом сообщить об этом членам семьи Уиндем, включая и жену его самого младшего брата, проживающую ныне в колониях в Балтиморе. Это было сделано для того, чтобы предохранить мисс Уиндем, или леди Дукессу. Мне представляется это совершенно понятным, милорд.

— Да, разумеется, — согласился Марк, вдруг резко поднимаясь и подходя к камину. — Ведь узнав об этом до того, как были оформлены бумаги, я мог бы отправиться в Смарден и задушить там Дукессу прямо в ее постели, а потом сбросил бы ее тело с дуврских утесов. Надо было обладать большим благоразумием, чтобы не дать мне повода совершить подобное. Благодарю, что уберегли меня от этого искушения. Дукесса сочла необходимым вмешаться:

— Он лишь шутит, мистер Уикс. Так случилось, что после смерти младших Чарли и Марка мой отец стал более натянуто относиться к сыну своего младшего брата. Его настроение можно понять, ведь его дети умирали один за другим. Он вовсе не считал Марка недостойным человеком, хотя и часто подшучивал над ним. Марк, я абсолютно уверена, что ты никогда и в мыслях не допускал причинить мне боль.

— В это трудно поверить, Дукесса, — ответил Марк, — но дядя считал несправедливым то, что я остался жить, в то время как его дети погибли. Очевидно, он считал, что я или должен был спасти их, или умереть вместе с ними. Но я находился в тот момент на конном заводе в Ротмери. Несмотря на это, дядя начал почти ненавидеть меня.

— Ты явно преувеличиваешь, — сказала она.

— Позвольте мне тогда спросить вас, мистер Уикс. Говорил ли вам когда-нибудь дядя о своей привязанности ко мне? О том, что он хотел бы видеть меня своим наследником?

— Будет лучше, если я отвечу на этот вопрос чуть позже, милорд. А пока я хочу спросить вас… Как вы считаете, зачем мне понадобилось приезжать сюда и вести с вами этот длинный разговор, когда дело и без того ясно?

Марк невольно наклонил голову вперед с каким-то странным, угрожающим видом.

— Очевидно, вы считаете необходимым исполнить эту формальность. Прошу вас, скажите нам все, мистер Уикс.

— Хорошо. Я должен объявить, что предыдущий граф Чейз завещал все свои деньги, дома и имущество не естественному наследнику, которым являетесь вы, милорд, а своей дочери, Джозефине Уиндем.

Установилось тягостное молчание. Произнесенное казалось невероятным. Марк уставился на Дукессу, ничего не понимая. Через некоторое время он, взяв себя в руки, сказал очень спокойно:

— Джозефина? По-моему, это самое противное имя, какое я когда-либо слышал. Вы должны каждый вечер поминать меня в своих молитвах за то, что я перекрестил вас в Дукессу.

Мистер Уикс нервно посмотрел на свои бумаги.

— Вы поняли смысл моих слов, милорд?

— Разумеется, сэр. Только что вы заявили мне, что я — ничтожный нищий, который живет и пользуется всем в имении, ему не принадлежащем. Меня лишили всего, я ограблен. Невозможно было нанести подобный удар с большим эффектом. Как видишь, Дукесса, я был прав в отношении дядюшкиных чувств. Интересно, оставил ли он что-нибудь своим дочерям Антонии и Фанни?

— Да, милорд. Он оставил по десять тысяч фунтов каждой. Граф также распорядился выделить определенные суммы родственникам и даже слугам.

— Следовательно, я один стал мишенью для его ненависти и мести — я, его прямой наследник.

— Не совсем так, милорд. Но леди Джозефина…

— Прекратите называть ее этим отвратительным именем. Итак, она — владелица всего, за исключением этого фамильного поместья, я полагаю. Что-нибудь еще отписано мне, мистер Уикс?

— Да, милорд. Дом в Лондоне на Путнэм-Плэйс выделяется вам в пожизненное пользование.

— Понятно, что-нибудь еще?

— Охотничий домик в Корнуолле, рядом с Сен-Ивс, а также две тысячи акров плодороднейшей земли к нему. Больше ничего, милорд, извините.

— Как.., ни одного шиллинга, чтобы я мог содержать это проклятое поместье?

Мистер Уикс произнес очень медленно:

— Ваш дядя побоялся, что вы пошлете к дьяволу весь этот дом, раз он лишил вас всего остального имущества, поэтому он решил, сделать меня опекуном наследия Уиндемов — денег, домов, земель. Я являюсь также и опекуном леди Дукессы до достижения ею совершеннолетия, то есть до двадцати одного года; после чего она сможет вместе со мной управлять всей собственностью Уиндемов. Я остаюсь опекуном при условии, что доходы с владений Уиндемов не перестанут увеличиваться с каждым годом. Этих владений очень много — в Девоншире, Сассексе и Оксфордшире. Таким образом, милорд, никаких денег в вашем распоряжении.

Марк молчал, вид его казался даже скучающим. Только где-то в глубине глаз пробегали губительные искры. Возможно, он накапливал в себе силы для мести.

Скрестив руки на груди, небрежно откинувшись, не замечая, что касается плечом каминной решетки, он наконец произнес:

— Ты ошибалась, Дукесса! Теперь ты видишь, что дядя ненавидел меня. — Он нервно усмехнулся. — Да, мне не просто утерли нос. Проклятый бастард — прости, Дукесса, я не имел в виду обидеть тебя, но ведь это так и есть, — я завишу от бастарда и мистера Уикса, которым обязан за все: за хлеб, который ем, за жалованье своему камердинеру, повару, дворецкому — всем слугам. От них зависит, выделить ли и сколько на содержание этого дома. И все из-за ненависти ко мне, из-за того, что у него не осталось собственного наследника.