— Интересно. Вы хотите, чтобы я взглянула на неё? — спросила София. Её мысли забегали, как ёжики-апельсины. Почему Селин не говорила об этом раньше? Наверняка всё обнаружилось не вчера. Секреты, загадки и тайны. Сколько их вокруг! Почему сейчас рассказывает? Элементарно, Ватсон. Что-то пошло не так. И нужна помощь.
София понимающе подняла взгляд.
Но мадам Вальмонт умела удивлять.
— Нет, возможно, поездка не будет связана с раскопками и этой находкой. Вчера твоя программа выдала прогноз, что на днях ожидается мировая катастрофа. Эпицентр на острове Санторини.
София поперхнулась. Она взглянула в красивые глаза собеседницы, но та не улыбалась. Похоже, говорила серьёзно.
— Ого! А что же ещё опасного там есть?
— Все думают про вулкан, который время от времени любит просыпаться. Хотя… Впрочем, здесь все материалы на эту тему, — Селин протянула флешку. — И ещё, хочу познакомить тебя кое с кем. Уверена, вдвоём вы спасёте мир…
— Его зовут Джеймс Бонд?
— Почти. Максим Михайлов. Русский. Бывший сотрудник особого отдела КГБ. На флешке есть досье. Тебе понравится.
Соня сжала пальцы. Незнакомое русское имя звучало тревожно, но заманчиво.
— Русский — это так оригинально! Понравлюсь ли я ему?
— Ты удивишься, насколько предсказуемы реакции тела, особенно мужского, — усмехнулась Силин. — С точки зрения химика, симпатия — набор реакций на феромоны друг друга. Психолог добавит о визуальном образе идеального партнёра, заложенном в детстве. Режиссёр расскажет о влиянии романтической мизансцены. В общем-то, формула любви элементарна…
Соня заволновалась. Мадам Вальмонт в роли сводницы выступала впервые. С другой стороны, баронесса была слишком умна, чтобы говорить просто так. Так или иначе, путешествие обещало быть интересным. «Если все не погибнем…»
Глава 7
В которой мы возвращаемся в настоящее время, и всё складывается не так, как ожидалось
София очнулась в кромешной темноте, в которой таились осторожные звуки: тихий шорох, неотступный гул, бархатистый отзвук далёких ударов. Так тишина пела свою колыбельную, завораживала, уносила, мягко покачивала, убаюкивала. Но рядом, прямо за затылком, затаилась бездна, где прятался и не находил ответа мучительный вопрос «Кто я?». И был страх. И охватывал ужас от ощущения невозможности движения. Тесные оковы крепко держали, погребальные пелены не давали вздохнуть. Она задыхалась, дёргаясь в мучительной агонии, и вдруг поняла, что умеет дышать, и тихий ритмичный шорох — это звук её дыхания. Монотонные движения лёгких расталкивали спящие мышцы, как котёнок касаниями лапок будит спящую хозяйку. Сначала шевельнулись пальцы, потом рука, и вдруг чугунная тяжесть ушла, оковы и пелены спали. Впрочем, их и не было. Просто тело начало слушаться. Попробовала пошевелить ногами, ощутила стопой мягкую ласку простыни. Это наполнило душу восторгом. «Я — жива. Но кто я?»
Где-то далеко раздался странный звук, словно кто-то чуть слышно царапал струны. Двумя когтями?! «Трак-трак. Тик-тик». Это — тикают часы! Ча-сы. Какое странное слово. Будто тебе шикают, палец у сжатых губ: «Будь осторожна! Чужие рядом! Ч… ш… ч… ш…». Какие чужие?
Девушка решила открыть глаза и посмотреть, что будет.
Перед собой она увидела страшное мужское лицо. Горящие безумием фанатичные глаза. Тёмная от загара кожа, покрытая сетью глубоких морщин. Готический нос, похожий на башню собора, величественный и острый, с провалами тёмных ноздрей. Всклокоченные, длинные седые волосы, словно шкура волка, которого долго гладили против шерсти. Тонкие сжатые губы. Пасти с клыками не видно. Потому, что рот закрыт. А если откроет? Пыхнет огнём? Кто это? Что ему надо? Страх змеёй обвил шею, сжал горло. «Где я?»
Она в ужасе зажмурилась. Во всём была какая-то тайна. Мысли отчаянно метались в поисках ответов. Несколько минут лежала. Чужие клыки не впивались в тело. Тогда решила попробовать ещё раз. Осторожно приоткрыла на самую малость веки и обнаружила лишь частокол ресниц, за которыми маячил таинственный незнакомец.
«Может, я в аду? Или в раю? Но кто я?»
— Как себя чувствуешь, София? — раздался глубокий баритон.
«Господи! Да это же барон Анри Вальмонт. И он совсем не страшный. Ну, может, быть чуть-чуть, если встретить ближе к ночи. А я — София! Соня! Ничего себе соня, проспала всё на свете».
Если снится мишка из детской книжки, Это хорошо, мишка — небольшой. Потому что слон не пролезет в сон…
Память вдруг ожила, в мозг ворвались цветные картинки, и от этого возник хаос, как будто на одном экране решили показать несколько фильмов одновременно. Вот маленькая девочка читает книжку. Уютный чердак заслонили марципановые булочки, липкие пальцы, сладкие губы. Сразу возникла сцена, как она целуется с Максимом. Сверху наложили фильм с грифом «Только для взрослых». Потом вдруг появился человек, распятый на кресте. В висках застучало, и она скривилась от боли в голове. Возвращение к реальности оказалось болезненным.
Теперь вроде бы полностью пришла в себя, но в сознании чувствовались провалы. Как она здесь очутилась? Почему ей страшно? Словно ночью бежала по лесу и вдруг увидела мрачный дом. В одном окошке мерцала свеча. За спиной в чёрной чаще шорох, треск веток, ломаемых грузными телами. Поспешно толкнула незапертую дверь и вошла в тёмную прихожую. Кто в теремочке живёт?! Какая мышка-норушка выйдет навстречу из непроглядной тьмы? Главное сейчас — быть осторожной. «От всего исходит опасность», — зажглась в мозгу красная надпись.
Почему? Что опасного в хорошо знакомом дедушке Анри? Она словно увидела себя со стороны. Сцена выглядело мило и невинно. Если бы рядом был художник и увековечил ситуацию, то картину можно было бы повесить над камином. Долгими зимними вечерами, сидя у тёплого огня, любовались бы сердобольным бароном, склонившимся над больной девушкой.
Но что-то в глубине разума шептало, что на самом деле всё не так. Мир вокруг чужой, и не знаешь, чего ожидать от его хозяев. «Что за чепуха лезет в голову? Соберись. Будь внимательна. Потом обдумаешь детали, сейчас главное не попасть впросак».
— Выпей, — Анри протянул ей стакан с зеленоватой жидкостью.
— Что это? — бдительно спросила София.
— Целебная настойка из альпийских цветов.
В мозгу опять пронеслось: «Многие были против твоего появления здесь. Мёртвая ты намного удобней». Неужели дедушка Анри хочет отравить? «А что ты о нём знаешь? Может быть, он обожает убивать девушек, попавших в лапы. Травить ядом, как крыс. Отвар из цветов? Большинство ядов делают из растений. Амигдалин — из горького миндаля. В желудке человека он сразу распадается на синильную кислоту. Десятая часть грамма — и мгновенная смерть. Пятнистый болиголов, синий борец, белена, цикута, дурман… Откуда я это знаю? Потом… Удастся справиться с этим большим и сильным мужчиной? Нет, потому что тело хрупкое и слабое. Могла бы быть сильной, как Ольга, Вадим или Максим. Зарядку надо делать по утрам, йогу».
