Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
Чушь, подумал Роберт. Гибкий — стукач?
— Бобби, ты меня слышишь? Где ты находишься?
«Ирландец стал слишком диким, начал мешать», — говорит Шульц, крепкий, подтянутый, резкий. Жмет руку надутому типу в песочном макинтоше и песочной же шляпе. Тому, что размахивал револьвером, сверкал треугольником с кальмаром, бил ногами под дых. «Мне нужен только ларец», — говорит Шульц и называет адрес. Адрес дома, в котором есть комната с багрово-синим прямоугольником окна и хлопающей на ветру линялой занавеской.
— Нет, — одними губами произнес Роберт.
— Да, — приговором прозвучал Голос.
— Бобби?
Роберт медленно опустил трубку на крючок аппарата.
— Выпить, господин.
— Что? — вздрогнул Роберт.
— Я принес вам выпить, — повторил Джозеф, — и чистую ткань.
Роберт залпом опрокинул стакан. В животе от виски стало жарко, почти так же, как в груди.
— Значит, вот что, Джо, — утер губы Роберт. — Сейчас ты немного мне поможешь. — Парень робко улыбнулся и кивнул. — Для начала порви тряпье на полосы.
Роберт смотрел на синие пляшущие язычки пламени. Оно гудело, лизало узкую полоску стали, превращая серое в красное. Роберт смотрел и не видел. Кончики ногтей барабанили по сиамскому ларцу, мысли кружили вокруг одного вопроса: «Почему?»
Боль вгрызлась в плечо, раскурочила рану, а потом, когда свинец горошиной покатился по столу, отпустила, притаилась ненадолго и ударила по глазам белой вспышкой. Запахло паленым мясом. Боб закричал и тут же отчетливо услышал стук сердца.
Звук шел из коробочки.
Роберт глянул на перепуганное лицо Джозефа. Улыбнулся, как смог, и попросил:
— Дай-ка мне вон тот, здоровый, — кивнул на мясницкий тесак. Приставил острие к щели и что было сил грохнул по ручке, срубая язычок серебряного замочка, расщепляя черное дерево, снося крышку.
В ложе из красного бархата лежала большая жемчужина. Нет, не жемчужина — зеленый кристалл, матовый и прозрачный одновременно, как гигантская икринка. Глубоко внутри него что-то было, оно пульсировало, пытаясь выбраться наружу, пытаясь разорвать клетку из блестящих золотых проводков, оплетающих шар, спаивающихся в жилы, свивающихся в тугие косички клемм.
Кристалл манил, звал Роберта, просил о помощи. Ирландец поддел ножом золотые нити. Они лопнули, свернулись хоботками бабочек в разные стороны. Роберт коснулся шара, бережно вынул, поднес к глазам.
Под слюдяной оболочкой в клубах зеленого дыма то и дело вспыхивали тонкие фиолетовые молнии. В их нервном свете Роберту удалось разглядеть крохотные шестеренки, цепляющие друг друга зубьями, вращающие коромысло тяг, на кончиках которых зрели, разгорались осколки полярного сияния.
И тут же кожу начало покалывать. Кристалл стал теплым, живым, задышал, запульсировал. Под прозрачной поверхностью начал двигаться аквамарин, заполняя все, сколько доставал взгляд. Всколыхнулся, пошел рябью, и Роберту показалось, что он набрал полную грудь морского воздуха. Из глубины безбрежного зеленовато-синего появилось белое гигантское пятно. Ослепительно снежный кит то появлялся на поверхности, то исчезал под водой. Роберт протянул к нему руки, коснулся шершавой, в наростах моллюсков, шкуры, заглянул в рубиновый глаз. И глубже, туда, где среди исполинских костей сжималось, грохотало звериное сердце. Искрило фиолетовыми всполохами, клубилось зеленым дымом.
Окровавленные узловатые пальцы выдернули его наружу, протерли ветошью, и мир померк. Стал похожим на черно-белые страницы графроманов. Развалился на картинки.
Другие пальцы, длинные, тонкие, вселяющие в Роберта панический ужас, соединяют слюдяные полусферы, всовывают рукотворный кристалл в кокон из проволоки…
Старый сиамец с разрубленным шрамом лицом смотрит на море. В глазах его влага. В груди — вцепившийся в ребра металлический кальмар. Он раскрывает клюв. Он голоден. Он ждет кристалл…
Роберт бережно опускает светящуюся горошину в ларец. Упирает в столешницу ручку длинного узкого ножа. Ставит острие напротив сердца, откидывается и бросается грудью вниз.
Сталь входит глубже, глубже, пока не упирается во что-то твердое.
Роберт шевелит лезвием, тянет нож из себя. Густые капли падают на пол. Ирландец опускает в рану кристалл и толкает его внутрь. И чувствует, как закипает кровь в жилах, наполняя его силой. Рана затягивается на глазах. Старые шрамы разглаживаются, исчезают.
Роберт встает и выходит на улицу через черный ход. Редкие прохожие бредут мимо, не замечают человека в распахнутой рубашке. Ветер треплет его волосы, полощет парусом ткань. А он идет не спеша и улыбается.
* * *
Роберт бережно опускает светящуюся горошину на стол. Берет за ствол револьвер и замахивается. От удара кристалл разлетается миллионами серых искорок, тысячами крошечных шестеренок. Из носа Ирландца течет черная кровь.
В подворотне офицер склоняется над трупом Питса, дует в свисток. К нему спешат каракатицы. За ними — морские пехотинцы. Блики играют на стволах карабинов. Цепочка следов упирается в дверь.
Тук-тук-тук.
Джо подхватывает Ирландца под локоть, тащит к черному ходу.
Роберт, шатаясь, бредет по переулку, выходит на улицу.
Отпирается засов. Приклад летит Джозефу в лицо. Парень падает. Свет фонаря на скрюченной кисти.
Ирландец идет по бульвару, все еще сжимая кольт. Черные фигуры за спиной. Вспышки выстрелов.
Роберт падает ничком. Взлетает и видит, как подбегают к распластанному телу каракатицы. Заламывают руки…
Он поднимается выше над городом. Дома становятся маленькими, игрушечными. Он несется туда, к морю, над которым начинает багроветь восход. Видит маяк и себя, Роберта, на площадке у фонаря. Ветер треплет волосы, полощет парусом ткань. Он стоит в распахнутой рубашке. Смотрит на город. На губах его змеится улыбка.
Роберт мчится дальше, к небу, и вот уже остров лежит огромной черной кляксой на отливающем сталью море. Под толщей воды движутся темные точки.
Киты.
Их тысячи, сотни тысяч, но Роберт узнает каждого. Исполинские кашалоты и гренландские гладкие, синие и горбатые, финвалы и сейвалы, маленькие полосатики, гринды и бутылконосы. Они плывут отовсюду, собираясь вместе, выстраиваются в линию, которая начинает закручиваться. Гигантская спираль разгоняется, все быстрей и быстрей мелькают хвосты, пенится вода, отступает к краям воронки. Она растет, ширится, тянется вглубь на многие мили, ко дну. И там, на дне, в обрамлении угольно-черного моря, Роберт видит ослепительно белый песок. И крест, делящий на четверти круг.
Он сверкает, наполняя слезами глаза.
— Почему? Почему так поздно? — все, что может спросить Роберт.
— Так было нужно, — отвечает Голос. — Но теперь чаша наполнена. Теперь твое время пришло.
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
