ниже немцев по красоте своей расы. Но мы должны, во-первых, иметь в виду явное нерасположение маркграфини к русским, а во-вторых, возможно, что наши солдаты явились туда дурно одетые, плохо накормленные, неумытые и маловыправленные; притом и послано-то было неотборное войско.
200
Русская старина. 1882. Март.
201
Это очень темное и неудобное для перевода место у Сидония, но смысл его ясен: автор, указывая на небольшие глаза гуннов и доводя их чуть ли не до отсутствия, тем ярче желает выставить их чрезвычайно острое и дальнее зрение.
202
Отождествлять слово вар, в названии гунивар, с мадьярским словом, означающим город, было бы слишком поспешно и произвольно. Мало ли какое значение могло иметь это вар. Напомню название народа у Феофилакта Симокаты Вар и Хуни (сложное Вархониты). Напомню еще название реки (по-видимому, Днепра) у кочевых народов времен Константина Багрянородного Варух; что я привожу в связь с названием у него же одного из Днепровских порогов Варуфорос.
203
О савирах см. выше, в примечании. С уяснением вопроса о гуннах становится понятным Иорнандово деление гуннов Южной России на две главные ветви: аулзягры (булгары) и авиры (в некоторых списках савиры). См. выше.
204
С.-Петербургские ведомости. 1882. № 18.
205
Напомню еще, что моим исходным пунктом для пересмотра гуннского вопроса послужил вопрос о болгарах, которому я посвятил целых два исследования, помещенные выше. Там, например, рассмотрены почти все византийские писатели VI–IX вв., повествующие о гуннах, и указано то, что заслуживает внимания по литературе этого предмета. Таким образом, последнее рассуждение о гуннах явилось естественным дополнением к моим исследованиям о болгарах. Но, по желанию моих оппонентов, чтобы не осложнять диспута и не затруднять их предварительным и точным ознакомлением с болгарским вопросом, как он у меня поставлен, между мною и председателем отдела было условлено не касаться этого вопроса во время диспута. Я полагаю, что г. Попов, подобно г. Ягичу, едва ли удосужился прочесть эти исследования мои о болгарах.
206
С теми же филологами у меня на этом диспуте, между прочим, возник спор по поводу слова баяны, которым я уподобил певцов при дворе Аттилы. Один из означенных филологов утверждал, что баян — слово татарское, а другой говорил, что оно не может происходить от славянского глагола баять. Почему же? А потому, что в Слове о полку Игореве оно написано боян, следовательно, корень его бо, а не ба. На это я возразил, что подобное написание ничего не доказывает: в нашей летописи постоянно пишется словене, а между тем мы говорим славяне, иноземные источники пишут Slaci, а не Sloci, собственные имена оканчиваются на слав, а не слов (Святослав, Ярослав и пр.). Наконец, я указал на словари Востокова и Миклошича, в которых под словом баян приведена цитата из одной старинной рукописи: «волхвом и баяном». Следовательно, это слово писалось и через а, и через о. (Известно, что у нас есть говор акающий и окающий.) На этом небольшом примере опять можно видеть, как много гадательного и как мало точных оснований слышится в этимологических рассуждениях даже филологов-специалистов. Обращал я также внимание на их склонность объяснять многие славянские слова заимствованиями у туранских народов; а когда им указывают на такие гуннские слова, как мед и страва, то они для спасения туранской теории поступают наоборот, то есть предполагают, будто на сей раз гунны-татары заимствовали их у славян.
207
С своей стороны приведем такие любопытные примеры сбивчивости и разноречивости таких описаний. Г. Куник, как известно, считает чувашей потомками древних болгар, следовательно, народом гуннским. Вот что говорит о них г. Рагозин в третьем томе своей «Волги»: «Доверяясь запискам г-жи Фукс, мы можем представлять себе чувашина с очень маленькой бородкой, в виде клочка из нескольких волос; а доверяясь академику Миллеру, путешествовавшему по России в половине прошлого столетия, будем воображать чувашина желтоволосым или рыжим». «Но если нам попадется статья Бабста о речной области Волги и там мы прочитаем, что у чуваш волосы черные, то только придем в некоторое смущение и зададимся вопросом: кто же прав, Бабст или Миллер? Справившись у Палласа, мы найдем, что волосы у чуваш не рыжие, но и не черные, а черноватые. Сбоев тоже говорит, что у чуваш волосы большею частию черноватые, а борода темно-русая, густая и довольно окладистая, то есть как раз напротив тому, что утверждает г-жа Фукс. Лица у чуваш, по Сбоеву, смуглые, а по Бабсту бледные; глаза, по Сбоеву, черные, а по Бабсту темносерые» (С. 106–107).
Вместо помянутых сбивчивых и бездоказательных сравнений, я полагаю, специалист-антрополог мог бы скорее оказать услугу в этом вопросе, если бы исследовал те общие условия кочевого и полукочевого быта, которые сближают или обобщают некоторые черты не только нравов, но и наружности у разных племен, например: влияние постоянной верховой езды, почти одинаковой военной тактики, воспитания, пищи, отчасти одежды и т. д. А затем эти общие черты нужно выделить из суммы данных и определить отличия, чтобы судить о народности. Возьмем, например, одно славянское племя, занимающееся земледелием и питающееся преимущественно хлебною пищею, а другое – существующее скотоводством, то есть мясом, салом, молоком и т. и. Не отразится ли уже одно это различие в пище на их физиономии и даже на их росте? Такие вопросы для своего решения требуют многих точных данных и разнообразных наблюдений, так же как и вопросы из области сравнительной лингвистики. Следовательно, простое подыскивание у татарских и монгольских племен чего-либо напоминающего описания гуннов не ведет ни к какому положительному выводу.
208
Русская старина. 1882. Март.
209
Во всяком случае, вопрос о кабарах требовал от автора более серьезного внимания, чем голое осуждение того, что сказано мною о них по поводу аваров (в первом издании «Разысканий о начальной Руси»). Вместо простой передачи легендарных рассказов о Лебедиасе и Арпаде г. Гроту следовало выяснить прежде авар, хазар и отношения к ним угров; тогда бы возникновение мадьярского государства не осталось так же темно и легендарно, как было и до появления его диссертации. Между прочим, г. Грот только в примечании, мимоходом, упоминает мнение г. Куника о турецкой династии у мадьяр (С. 225); тогда как, повторяю,
