Бармен помотал головой с легкой улыбочкой на физиономии, явно ожидая интересного продолжения.
— Не знаю. А почему?
— А потому что они онанировать не могут. — Дизи швырнул купюру на стойку. — Как вы, например. А теперь почему бы вам не заняться делом и не подать мне ржаного виски с содовой? Молодому человеку тоже подайте что он там пьет.
— Послушайте, — сказал бармен. — Я здесь такой болтовни не терплю.
— Тогда не болтайте, — отозвался Дизи, внезапно теряя весь интерес к дискуссии. Забравшись на табурет рядом с тем, где раньше сидел Сэмми, он похлопал по соседнему. Потомившись пару-другую секунд в том холоде разговорной пустоты, в котором Дизи его оставил, бармен затем двинулся к задней стойке и взял оттуда два чистых стакана.
— Сядьте, мистер Клей, — сказал Дизи.
Сэмми сел. Как всегда, он испытывал к Джорджу Дизи толику благоговейного страха.
— Отвечая на ваш вопрос, да, я там был, — сказал Дизи. — Мне случилось оказаться на несколько недель в городе. И я увидел, что вы значитесь в афише.
Джордж Дизи оставил бизнес комиксов во время войны и так в него и не вернулся. Один старый приятель по университету пригласил его на какую-то интеллектуальную работу, и Дизи переехал в Вашингтон. Когда война закончилась, там он и остался, общаясь с людьми вроде Билла Донована и братьев Даллс, которых в те немногие разы, когда Сэмми с ним сталкивался, Дизи не отказывался, но и не соглашался обсуждать. Одет он был по-прежнему странно — в один из фирменных костюмов Вудро Вильсона, серый, фланелевый, с пасторским воротничком и непонятного узора бабочкой. Несколько минут они ждали, пока бармен сподобится принести им выпивку (а он откровенно позволил себе никуда не торопиться), после чего принялись ее отхлебывать. Дизи довольно долго молчал. А потом сказал:
— Этот корабль тонет. Вам следует быть благодарным, что вас вышвырнули за борт.
— Вот только плавать я не умею, — отозвался Сэмми.
— Это ничего, — беспечно сказал Дизи. Допив первый стакан, он просигналил бармену насчет следующего. — Скажите, а что, мой старый друг мистер Кавалер действительно вернулся? Неужели та фантастическая сказка, которую я здесь слышал, и впрямь случилась?
— Ну, вообще-то он не собирался прыгать, — сказал Сэмми. — Если вы об этом слышали. И того письма он не писал. Все дело… в общем, это все мой сын… и это длинная история. Но теперь он живет в моем доме, — добавил Сэмми. — Вообще-то я думаю, они с моей женой…
Дизи поднял руку.
— Пожалуйста, мистер Клей, — сказал он. — На сегодня я уже более чем достаточно наслушался не самых вкусных подробностей вашей личной жизни.
Сэмми кивнул. С этим ему было не поспорить.
— Вышло и впрямь нечто, вам не кажется? — спросил он.
— О, полагаю, вы были более чем эффектны. Однако я нахожу порнографа предельно трогательным. — Дизи повернулся к Сэмми и облизнул губы, словно прикидывая, не следует ли ему бросить игривый тон. — Как дышите, мистер Клей?
Сэмми в очередной раз попытался решить, как он себя чувствует.
— Будь я трезв, — сказал он, — я бы, вполне вероятно, захотел покончить с собой.
— По-моему, статус-кво, — заключил Дизи. Бармен хлопнул перед ним еще один стакан ржаного виски.
— Не знаю, — сказал Сэмми. — Мне кажется, я должен по-настоящему скверно себя чувствовать. Стыдиться или что-то в таком духе. Мне кажется, я должен чувствовать то, что вон тот засранец… — он дернул большим пальцем в сторону бармена, — пытался заставить меня почувствовать. Догадываюсь, последние десять лет моей жизни я как раз это и чувствовал.
— А теперь не чувствуете.
— Нет, не чувствую. Я чувствую… не знаю, какое слово здесь лучше подходит. Пожалуй, облегчение.
— Я уже очень долгое время вращаюсь в разных секретных делах, Клей, — сказал Дизи. — Если хотите знать мое мнение, то секрет — это очень тяжелая разновидность цепи. Мне не особенно симпатичны эти ваши наклонности. Если честно, я нахожу их чертовски отвратительными. Особенно когда представляю себе, что во все это ввязываетесь лично вы.
— Большое спасибо.
— Но я ничуть не был бы удивлен, если в конечном итоге оказалось, что сенатор К. Эстес Кефовер и его кореша просто-напросто вручили вам ваш золотой ключ.
— Бог мой, — вымолвил Сэмми, — а ведь может статься, вы совершенно правы.
— Конечно я прав.
Сэмми даже не мог начать представлять себе, каким будет ощущаться день, прожитый без заправки или деформации его ложью.
— Мистер Дизи, а вы бывали когда-нибудь в Лос-Анджелесе?
— Однажды. Мне показалось, я бы смог стать там предельно счастлив.
— Почему же вы туда не вернулись?
— Я слишком стар для счастья, мистер Клей. В отличие от вас.
— Да, — мечтательно вымолвил Сэмми. — Лос-Анджелес.
— А что бы вы, интересно, стали там делать?
— Не знаю. Возможно, попытался бы получить работу на телевидении.
— Гм, на телевидении, — не скрывая своего отвращения, пробурчал Дизи. — Да, у вас бы там очень славно все получилось.
19
В конечном итоге их действительно оказалось сто два — так сказал человек из компании по перевозкам. Они с напарником как раз закончили составлять последние ящики в гараже, со всех сторон обкладывая ими гроб с сероватыми останками пражского Голема. Джо вышел на подъездную аллею, чтобы за все расписаться. Томми он показался немного странным, краснолицым, словно его сильный ветер обдул. Полы рубашки Джо не были заправлены в брюки, и он перепрыгивал с ноги на ногу в одних носках. Матушка Томми наблюдала за процедурой от входной двери. Она уже сняла с себя всю городскую одежду и переоблачилась в купальный халат. Джо подписал все бланки и поставил свои инициалы везде, где это только требовалось, после чего перевозчики забрались в свой грузовик и покатили назад в город. А Джо и Томми отправились к гаражу и встали там, глазея на ящики. Затем Джо присел на один из них и закурил сигарету.
— Как там в школе? — спросил он.
— Мы смотрели папу по телеку, — сообщил ему Томми. — Мистер Ландауэр специально принес в класс свой телевизор.
— Угу, — буркнул Джо, со странным выражением на лице наблюдая за Томми.
— Он это… ну, он очень много потел, — сказал Томми.
— Да ну. Совсем не потел.
— А все пацаны сказали, что он был потный.
— И что еще сказали твои пацаны?
— Больше ничего. А можно мне читать твои комиксы?
— Безусловно, — кивнул Джо. — Они твои.
— То есть я могу ими владеть?
— Ты единственный, кому они нужны.
При взгляде на ящики, составленные в гараже подобно каменной кладке, в голове у мальчика возникла блестящая идея. Он построит себе Гнездышко Жука.[19]Как только Джо вернулся в дом, Томми тут же принялся перекладывать и перетаскивать штабели туда-сюда. Через час ему наконец удалось заполнить края гаража и образовать полость в центре груды, устраивая себе превосходное убежище — загончик из потрескавшейся, полной дырок от сучков древесины, открытый сверху для света от лампы под потолком гаража. Внутрь убежища вел узкий лаз, вход в который Томми замаскировал легко сдвигаемым в сторону штабелем из трех ящиков. Когда все было закончено, он плюхнулся на четвереньки и шустро пополз по-пластунски по Трубе Тайного Доступа в Самую Потаенную Камеру Гнездышка Жука. Там Томми сидел, прожевывая карандаш, читая комиксы и в берлоге своего одиночества платя бессознательную дань тем ледяным тоннелям, в которых некогда пришлось горевать его отцу.
