Может, разбудить Дженни? Она тоже имеет право узнать обо всем.
— М-м… не стоит. Пусть себе спит, пока не придется прощаться. Дженни — цельная натура, Дэн. Уж если она любит человека, ей наплевать, кто он и откуда взялся. Если хочешь, я потом ей все перескажу.
— Как знаешь… — И я подробно рассказал ему все, изредка прикладываясь к стакану с прохладительным (у меня были причины не прикасаться к алкоголю) и кончил тем мгновением, когда мы встретились на горном склоне близ Боулдера. — Вот и все, — сказал я. — Пожалуй, стоит сказать еще об одном. Мне пришлось падать, правда не высоко. Это значит, что для строительства лаборатории грунт насыпали. А если бы его срыли бульдозером, я бы оказался заживо погребенным под землей. Скорее всего, вы бы тоже погибли — такой взрыв может стереть в порошок весь округ, хотя никто не знает, что случается, когда две массы одновременно оказываются в одной и той же точке пространства.
Джон молчал, прикуривая.
— Дэн, ты много рассказывал мне о будущем Лос-Анжелеса — я имею в виду Большой Лос-Анжелес. Я дам тебе знать, когда сам проверю, насколько точен твой рассказ.
— Все точно. Разве что забылись кое-какие мелочи.
— М-м… все логично. Но пока позволь мне считать тебя самым приятным психом из всех, что я встречал. Это не помешает тебе как инженеру… и как другу тоже. Ты мне нравишься, парень. К Рождеству я подарю тебе новую смирительную рубашку.
— Что ж, думай, как хочешь.
— Да, именно так. Иначе я сам сойду с ума… а это может не понравиться Дженни, — он взглянул на часы. — Давай-ка разбудим ее. Если я позволю тебе уехать, не попрощавшись с нею, она меня оскальпирует.
— Давай.
Они отвезли меня в Денверский Международный аэропорт, и Дженни чмокнула меня на прощание. Одиннадцатичасовым рейсом я отправился в Лос-Анжелес.
Глава одиннадцатая
На следующий вечер, третьего декабря 1970 года, я взял такси и поспешил к дому Майлза. Я не знал в точности, в каком часу очутился там в тот раз, и поэтому решил приехать загодя. Отпустив такси за квартал до особняка Майлза, я подошел пешком. Было темно, у дома стояла только одна машина Майлза. Я отошел метров на сто и стал ждать.
Две сигареты спустя подъехала другая машина, остановилась. Фары погасли. Я подождал еще минуту, потом подошел к ней. Это была моя машина.
Ключа у меня не было, но это меня мало беспокоило: погруженный по самые уши в инженерные проблемы, я вечно забывал ключ в самых неожиданных местах, и поэтому давно выработал привычку держать в багажнике запасной. Я достал его и забрался в машину. Не зажигая фар, я снял машину с ручного тормоза и позволили ей катиться вниз по улице до угла, и только тогда запустил двигатель. На самых малых оборотах, без огней, я объехал квартал и остановился в переулке позади дома Майлза и как раз напротив его гаража.
Гараж был заперт. Я заглянул внутрь сквозь грязное окошко и увидел какую-то темную массу. Вглядевшись попристальнее, я различил очертания моего старого друга, «Умницы Фрэнка».
В Южной Калифорнии того времени гаражи строились без расчета на взлом. С замком я справился за считанные секунды. Гораздо больше времени я потерял, разбирая «Фрэнка» на составные части и запихивая их в машину. Перво-наперво, я отыскал чертежи и записи — они оказались там, где я и ожидал их найти. Я отнес их в машину и бросил прямо на пол, а уж потом занялся самим «Фрэнком». Никто лучше меня не знал его соединений, к тому же, я не слишком церемонился — все это ускорило дело, но все равно, вкалывать пришлось целый час.
Я едва успел затолкать в багажник последний блок (это было шасси от инвалидного кресла) и черепашьим ходом отогнал машину подальше, как завыл Пит. Ругая себя за неуклюжесть и нерасторопность, я обежал гараж и задний двор. Представление началось.
Я твердо обещал себе, что уж на этот раз обязательно наслажусь зрелищем Питова триумфа, но Ничего не увидел. Хотя задняя дверь была открыта, проем оказался затянут сеткой, и ни один из бойцов так и не попал в поле моего зрения. Зато я слышал беготню, треск, леденящий кровь вой Пита, визг Беллы и прочее. Я подкрался к двери, надеясь увидеть хотя бы финал кровавой сцены.
Дьявол! Сама сетка была на крючке!
Этого я не учел. Я поспешно достал нож, сломал ноготь, открывая его, откинул крючок и вовремя отскочил. Пит ударил в сетку, словно киношный мотоциклист, таранящий забор.
Приземлился я прямо в розовый куст, выбрался на тротуар и отошел подальше от освещенной двери. Теперь надо было ждать, пока Пит затихнет. Я знаю котов. В таких случаях их лучше не трогать.
Но каждый раз, когда он проходил мимо меня, издавая свой боевой клич, я тихонько звал его.
— Пит, иди ко мне. Пит, успокойся, парень, все в порядке.
Он знал, что я близко, и даже видел, но все равно игнорировал. Ему нужно было сперва расправиться с врагами, а уж потом общаться со мной. Я знал, что он придет ко мне, когда немного успокоится.
Пока я ждал, сидя на корточках, в доме послышался шум воды — враги зализывали раны, оставив меня в гостиной. Тут ко мне пришла ужасная мысль: а что, если подкрасться к моему бесчувственному телу и перерезать ему горло? Я подавил ее в зародыше: не настолько я любопытен, чтобы из чисто академического интереса идти на убийство, а тем более — на самоубийство.
К тому же, результата, скорее всего, так и не увидишь.
Кроме того, мне вообще не хотелось входить в этот дом. Конечно, я мог бы прирезать Майлза… но он и так скоро умрет.
Наконец, Пит остановился футах в трех от меня.
— Мрроурр? — сказал он, имея в виду: «Давай-ка вернемся и порвем их на куски. Ты сверху, а я снизу».
— Нет, парень, забава кончилась.
— Мяу!
— Пора идти домой, Пит. Иди к Дэну.
Он сел и начал умываться.
Когда он закончил, я вытянул руки, и он прыгнул ко мне.
— Мррр? («А где ты был, когда я дрался?»)
Я отнес его к машине и опустил на сиденье водителя — единственное свободное место. Он обнюхал железки, громоздящиеся на его обычном месте и с
