и должно отыскаться продолжение речки...
К этому времени Сергей уже разглядел, что многие из торчащих среди воды пней как бы заострены сверху, — и понял, что это не просто пни, а остатки срезанных бобрами деревьев. И у него возникло стойкое подозрение: а может, этот разлив образовался неслучайно? Уж не речные ли грызуны сыграли здесь главнейшую роль? И тогда виднеющиеся из-под воды островки (по крайней мере, какая-то их часть) — это просто-напросто верхушки бобровых хаток.
В этом Сергей легко убедился, когда подплыл вплотную к одному такому «островку». Оказалось, что он состоит сплошь из веток и сучьев, плотно переплетенных и сцепленных между собой. А немного погодя на «крыше» еще одной такой же хатки старпом успел заметить и бобра — расплывчатое темное пятно, которое при приближении человека громко плюхнулось в воду. И после этого Сергей уже не сомневался: где-то там, впереди, находится бобровая плотина. Это из-за нее речка так разлилась и затопила всю низину.
Близость бобров, да еще и явно в немалом количестве, пробудила охотничьи инстинкты. Пустой живот страдальчески подвывал, жалуясь на свою горькую долю. От вчерашнего ужина (суп с гречкой, м-м-м!) остались одни воспоминания. Да и был ли он на самом деле, этот ужин? Впрочем, даже если допустить, что минувший день Сергею не пригрезился, что толку? Вчера он был в другом теле, а сейчас вернулся обратно в свое — так что всё съеденное с таким аппетитом тоже осталось где-то там... И теперь он — как и прежде, изголодавшийся, усталый и ни черта не видящий в этих никуда не годных очках... Конечно, бобр — добыча завидная, но как его добудешь при таких-то условиях?..
Сергей попытался было разрушить одну из хаток, но быстро отказался от этой затеи: ветки постройки были не просто плотно переплетены, но еще и промазаны чем-то вроде глины, накрепко их сцепившей. Может быть, и удалось бы прорубить этот прочный свод при помощи топора, но какой в том смысл? Пока горе-охотник доберется до бобрового убежища, хозяева двадцать раз оттуда слиняют. Бесполезная трата времени и сил...
Пришлось смириться и плыть дальше.
А еще через некоторое время скиталец убедился в правильности своей главной догадки.
Когда лесистые берега сошлись уже настолько, что вновь образовали русло, которое всё более сужалось, Сергей разглядел впереди нечто, очень сильно напоминающее сплошной завал из коряг и древесного лома. Подплыв ближе, старпом понял, что это и есть плотина. Она тянулась от одного берега к другому, перегораживая пятнадцатиметровое русло могучей, нерушимой дамбой.
Вскоре лодка уперлась в эту преграду и остановилась. Сергей осторожно вылез на грандиозное сооружение, чтобы посмотреть, что там за ним. Ветки и сучья упруго похрустывали под ногами, когда он взобрался на гребень бобровой постройки.
Внизу увидел совсем узенькую речушку, которая брала начало у основания плотины и прокладывала путь дальше в лес. Мелкая, заросшая ряской, с торчащими тут и там травянистыми кочками, она выглядела до того жалко и убого по сравнению с открытой водной гладью по эту сторону, что Сергей даже замер в замешательстве. Да, не очень-то легко будет плыть по столь мелководному руслу. Но делать нечего...
Он уже было собирался спуститься обратно к лодке, чтобы начать перетаскивать вещи, как вдруг вздрогнул, краем глаза заметив какое-то шевеление на правом конце плотины. Повернул голову — и замер.
Метрах в семи от него, приподнявшись на задних лапах и настороженно нюхая воздух, сидел огромный толстый бобр, раза в два больше того, с которым Сергею довелось сойтись в поединке дней десять назад. Однако в первое мгновение старпом совершенно не понял, что перед ним бобр, потому что шерсть у зверя была не бурой, а серовато-белой, даже какой-то серебристой. На столь необычном светлом фоне резко выделялись все черты морды: большой круглый нос, похожий на подвижную кожаную нашлепку, крупные темно-рыжие резцы под раздвоенной верхней губой, маленькие черные глаза, взгляд которых был устремлен на пришельца. Кисти сложенных у груди передних лап тоже были темными.
Странный бобр-альбинос внимательно изучал человека, однако убегать не спешил. А у Сергея внутри всё так и всколыхнулось: вот она, добыча, прямо перед ним! И тут же просочилась щемящая досада: эх, копья-то нет!.. А впрочем, есть топор!..
Он тут же отвернулся, делая вид, что не замечает бобра, и как бы между делом спустился к лодке. Вытащил из рюкзака топор, пальцы крепко сомкнулись на рукояти. Сердце возбуждено колотилось, виски и щеки обдавало жаром.
Стараясь не спешить, вернулся обратно. Сделал вид, что осматривает противоположный склон плотины, под которым начиналось узенькое мелководное русло, а сам, скосив глаза, наблюдал за бобром. Тот сидел на прежнем месте, всё так же неотрывно следя за подозрительным чужаком. Сергей прикидывал: нужно как-то осторожно к нему подобраться, чтобы не спугнуть, а потом резко броситься — и топором по башке!..
Левая нога в области голени предостерегающе заныла: это напоминала о себе рана, полученная в схватке с предыдущим противником. Сергей заколебался: он прекрасно помнил боль от бобровых резцов и второй раз испытывать на себе их остроту ох как не хотелось. Тем более что этот экземпляр вдвое крупнее и, надо полагать, сильнее... Нужно бить точно, без промаха, иначе последствия могут оказаться не такими радужными, как хотелось бы... Главное — подкрасться поближе и не спугнуть...
Однако бобр, похоже, и не собирался пугаться. Напротив — он вдруг опустился на все четыре лапы и сам двинулся по направлению к пришельцу. Не спеша, по-хозяйски, с каким-то даже достоинством.
От неожиданности Сергей несколько опешил и даже оробел. Но тут же развернулся лицом к зверю и покрепче сжал топор.
А бобр как ни в чем не бывало остановился метрах в двух от него и снова приподнялся на задних лапах, на этот раз привстав повыше и глядя человеку прямо в глаза.
Старпом торопливо прокручивал в голове дальнейшие действия. Сразу кинуться или все-таки подкрасться еще на метр, чтоб уж наверняка?.. Решил, что раз бобр его не боится, то вернее будет второй вариант. И сделал маленький, осторожный шажок вперед... Лишь бы грызун-переросток первым в атаку не бросился.
И тут зверь повел себя неожиданно. Выставил вперед короткую переднюю лапу, словно в предостерегающем жесте. «Ни шагу дальше!» — так и читалось во всей его позе.
Сергей вздрогнул, озадаченно сморгнул. Что за странные повадки? Он слышал, конечно, что бобры — животные умные, но никак не ожидал от них столь красноречивой жестикуляции. Или это его субъективное восприятие заставляет трактовать поведение зверя
