- убийцы… - он пошатнулся, натужно сглатывая комок в горле. Усталость, не тела, но души, опутала его незримой сетью, давя на плечи и туманя разум.
- Не нужно, Сяо-Фань, - раздался тихий, но исполненный твердости голос Мэнпо. - Не вини себя, и свою подругу. Я прощаю её, и прощаю тебя - прости же и ты. Не стоит живым отворачиваться друг от друга из-за мёртвых, а я все равно что мертва. У меня есть лишь одна просьба к тебе, - она прерывисто вздохнула, замолчав на миг, и прикрыла глаза. Когда она вновь подняла веки, мертвенная белизна исчезла из ее очей, обнажив малахитовую зелень. Последним усилием распадающихся меридианов, Мэнпо вернула себе зрение.
- Я не хочу умирать, не видя солнца, - заговорила она, и голос её звучал слабее и тише, чем ранее. - Прошу тебя, Сяо-Фань, помоги мне увидеть его лучи в последний раз.
- Не смей прикасаться к ней, - тяжелым, дрожащим голосом выплюнула Ши Янь. - Ты снова и снова нарушаешь все свои клятвы, данные мне.
Ван Фань не обратил внимания на слова девушки, которая какой-то миг назад была для него всем. Он молча шагнул к сидящей Мэнпо, и бережно поднял её на руки. Подойдя к плещущейся воде источника, он хрипло выговорил, обращаясь к своей ноше:
- Задержи дыхание, - и шагнул в ледяные воды, не обратив внимание ни на их холод, ни на злой выкрик оставшейся позади Ши Янь.
Сельчане с криками разбежались, когда Сяо-Фань вынырнул из источника Хупао - и сам он, бледный от перенапряжения, и женщина у него на руках, были похожи на беспокойных призраков. Юноша не обратил на бегущих крестьян ни малейшего внимания - все оно было занято лежащей в его руках Мэнпо.
Он отнес её к краю селения, туда, где предзакатное солнце ещё выглядывало из-за бамбуковой листвы, и остановился, удерживая ее на сгибе руки, легкую, кажущуюся почти невесомой. Буйная грива ее черных волос ниспадала с его плеча и руки, и щекотала шею Ван Фаня. Женщина, бросив на неяркие солнечные лучи короткий взгляд, обратила свое внимание на держащего ее юношу, вглядываясь в его лицо.
- Ты ещё так молод, - с удивлением прошептала она. Юноша не ответил, с грустью глядя в её темно-зеленые глаза.
- Выполнишь ещё одну мою просьбу, Сяо-Фань? - тихо спросила женщина.
- Все, что угодно, - хрипло ответил он, не отрывая от неё глаз.
- Сообщи Фэнду о произошедшем со мной. Мой брат по оружию, Матоу, обитает совсем недалеко, чуть севернее, у излучины реки Цяньтан. Расскажи ему про Оуян Сяо, и про его логово - Пещеру Летучих Мышей. Она лежит в двух ли к западу от Ханчжоу. Гору, которую она пронизывает, легко узнать - на самой её вершине растёт одинокий дуб. Я не могу, да и не хочу думать о мести сейчас, - лицо женщины посетила мимолетная задумчивая улыбка, словно эхом отозвавшаяся на некую приятную мысль.
- Но Оуян Сяо нужно остановить, прежде чем он причинит больше вреда, - закончила она.
- Я сделаю это, - с холодной решимостью пообещал Ван Фань, имея в виду вовсе не передачу вестей Матоу.
- Хорошо, - она вновь улыбнулась, спокойно и благодарно. - Не горюй обо мне, Сяо-Фань, - её ледяные пальцы коснулись лица юноши, и он почувствовал кольнувший кожу холод, и почти невесомую льдинку, скользнувшую вниз по его щеке. Не влага источника Хупао была тому причиной. Ван Фань понял, что плачет - слезы неостановимым потоком лились из его глаз, но он не замечал их, поглощенный стыдом, горечью, и сожалением.
- Не плачь, и не тоскуй, - продолжила Мэнпо без единой нотки грусти в голосе. - Ведь нет горя в смерти, и радости в жизни. Жизнь - лишь краткая остановка в путешествии души по колесу перерождений. Я родилась и жила, как многие другие, и как многие же - уйду, снова отправившись в это бесконечное странствие.
- Ты - не одна из многих, - неверным голосом возразил он. - Ты простила мои слабость и неспособность, убившие тебя. Ты простила ревность моей подруги, убившую тебя. Ты - много лучше меня, и не заслуживаешь всех постигших тебя ужасов. Ты заслуживаешь жизни, - он запнулся на миг, и хрипло закончил, с болью в голосе:
- Заслуживаешь счастья.
- За что бы мне держать обиду, Сяо-Фань? - с улыбкой спросила женщина. - За твоё сострадание, или за искреннюю попытку спасти меня? За любовь твоей подруги к тебе? Я благодарна за все, что ты сделал. Не плачь обо мне, - она вновь коснулась его щеки. Юноша накрыл её ладонь своей, и сжал холодеющие пальцы женщины, словно пытаясь удержать её на этом свете.
- Мы ведь можем встретиться в следующей жизни, - её шепот становился все тише. - Хотел бы ты этого? - Ван Фань кивнул, не в силах справиться с комком в горле. Женщина продолжила, нежно улыбнувшись:
- Тогда мы обязательно встретимся, Сяо-Фань. Если мы оба переродимся мужчинами, то станем братьями. Если женщинами - я буду тебе названной сестрой. А родись мы мужчиной и женщиной…
Она не закончила последние слова древней клятвы, что с незапамятных времен говорили друг другу столь многие, безжалостно разлучаемые смертью. Не потому, что была несогласна с ними - жизнь окончательно оставила её истерзанное тело, и женщина, известная под прозванием Мэнпо, затихла на руках Ван Фаня. Её лицо было спокойным и умиротворенным, а на губах застыла безмятежная улыбка.
Ощущения Сяо-Фаня также были близки к безмятежности - холодному, безжизненному равнодушию мертвеца. Он стоял без движения, держа в руках коченеющее тело женщины, и смотрел в её остановившееся лицо. Буря чувств, мгновения назад рвавшая его душу на куски, извергавшаяся потоками слез из глаз, и сжимавшая горло незримой хваткой, отступила. Многообразие сменяющих друг друга порывов отхлынуло, оставив лишь два чувства - отчуждение и боль. С трудом понимая, что делает, он направился к хижине гробовщика, и, пинком отворив дверь, швырнул на пол перед хозяином дома,
