горлом, спросил Зуко.
— Кое-что ты знаешь. Ваша мать после побега из Дворца отправилась в свой родной город Хира’а, там её следы теряются.
— Ещё там есть Долина Забвения, где обитает дух, известный как Мать Лиц, — дополнил Чан. — И, скорее всего, если леди Урса жива, то она изменила своё лицо.
— Может быть, — со слабой улыбкой произнёс Озай. — Думаю, Аватару Грядущего лучше это знать.
— Каковы будут приказы, повелитель? — спросил Вестник.
— По поиску Урсы — никаких, — беспечно пожал плечами Император. — Я никогда не любил её, уважать же её, к прискорбию, мне было не за что. Бесспорно, она родила мне детей, и эти дети в конечном итоге стали выдающимися покорителями огня и достойными продолжателями рода, на которых я с лёгким сердцем смогу оставить нашу Империю, но мои чувства к своим детям — это не мои чувства к бывшей жене. Так что пусть Зуко сам решает, что будет делать, — тут лорд Озай поднялся, взгляд его посуровел. — Азула, Чан. Зуко, Мэй. Я очень надеюсь, что этот разговор вы примете во внимание и не будете повторять ошибок, через которые прошли предыдущие поколения. На этом всё, — бывший Хозяин Огня развернулся к гостям спиной. — Обдумайте услышанное, а мне надо завершить свои дела…
Ещё два года спустя. [10]
— Вестник, принц Зуко, через семь часов мы прибудем в Кальдеру, — доложил капитан Сун.
— Хорошо, капитан. Мы с принцем пока останемся на смотровой площадке. Можете быть свободны, — произнёс Чан, давая возможность Зуко и дальше обдумывать ситуацию.
Молчание продолжилось. У обоих мужчин были темы, над которыми стоило поразмыслить по дороге из Хира’а в столицу. Но ничто не длится вечно. Закончились и размышления.
— Чан, как считаешь, правильно ли я поступил? — задал наконец-то терзающий его вопрос Зуко.
Вестник Огня задумчиво посмотрел на шурина.
— Мне сложно судить об этом, Зуко. Отношения с отцом у меня хоть и не идеальные, но далеко не такие, как у тебя, а мать умерла сразу после родов. Так что что-либо советовать я не могу. Единственное, стоит через год пригласить Кии в академию для одарённых детей, у девочки живой разум, и обучение позволит его отточить, — поделился своими мыслями Дракон Севера.
— Ты так считаешь? — на этот раз удивился Зуко.
— Да, тем самым ты сможешь помочь устроить жизнь своей единоутробной сестре, — ответил Чан.
— Всё же как считаешь, правильно ли было оставить в покое Норена и Норико, вернее, Икема и маму, и не рушить их маскировку? — по-прежнему интересовался Зуко.
— По крайней мере, это было милосердно, — пожал плечами его друг.
— Милосердно… — пробормотал Зуко.
— Зуко, — вздохнул Вестник, — по возвращении домой мне придётся отвечать Азуле, какого Коха я, вместо того чтоб помогать ей с нашим сыном и нянчиться с Сяомин, то пропадаю в библиотеке Ван Ши Тонга, то улетаю куда-то в глубинку, и это при куче государственных дел. Повезёт ещё, если рядом будут Тай Ли и Тоф, а если только Азула и Суюки — то из меня всю душу вынут, отожмут, прополоскают и скрутят трубочкой раньше, чем я успею присесть.
— Оу… — только и смог произнести наследник Дракона Запада.
— Пока есть время, я планирую отоспаться, потом у меня со временем будет туго, — примирительно вздохнул Чан и, развернувшись, ушёл в сторону своей каюты. Принц же остался на обзорной палубе, сочувствуя своему названому брату.
Вообще, семейная жизнь у Дракона Севера и Хозяйки Огня Азулы была странной. Начиная уже с состава семьи, куда, помимо двух вышеназванных, входили в статусе жён ещё Тоф и Тай Ли. А ещё были три наложницы: Суюки, Дандан и Джу. Каким образом вся эта конструкция умудрялась уживаться между собой, было выше понимания Зуко. Особенно с учётом характеров сестры, Чана и Тоф. Ещё был интересен факт того, что вся семья проживала в одних покоях во Дворце, хотя по традиции младшие жёны и наложницы консорта должны были жить в его столичном имении. Но Азула волевым решением собрала всех под одной крышей. Несогласных заткнули просто — устроив променад по Дворцу в полном составе. При этом если девушки были в придворных одеяниях, то Чан был облачён в свою драконью броню, а его правая рука покоилась на гарде меча [11]. Так что семейная жизнь Чана была интересной, правда, сам Вестник регулярно выглядел уставшим человеком, слабо понимающим, где он и кто он. От этого вида, кстати, дядя начинал поглаживать бороду и улыбаться, поглядывая на родственника со значением.
Особенно тяжко Чану пришлось, когда Суюки забеременела, так как энтузиазм и деятельность Азулы, Тай Ли, Тоф и прочих девушек этой семьи в поддержку подруги были подобны вулкану. Извержение которого произошло, когда родилась малышка Сяомин. Хвала духам Огня, абсолютно здоровая и очень подвижная. Сейчас полуторагодовалая девочка уже активно изучала Императорский Дворец, любила дёргать за усы деды Чана и слушать сказки деды Айро. Хотя для Дракона Запада Сяомин не была родственницей по крови, но сам Магистр Белого Лотоса относился к девочке как к своей внучке.
Причину столь странной активности жён и наложниц Чана удалось выведать, отмечая рождение первенца Дракона Севера. Лишь у Дандан и Джу был перед глазами пример нормальных семейных отношений. Мать Чана умерла сразу после родов. Суюки была сиротой. Отношения между мамой и Азулой были сложнее некуда. Родители и Тай Ли, и Тоф тоже имели проблемы в виде гиперопеки или равнения всех детей под одну гребёнку. Так что для девушек рождение Сяомин стало событием, подвигнувшим их задаться вопросом, какими они будут родителями. Особенно это касалось Азулы. Дочь Озая совершенно искренне и с полной самоотдачей училась ухаживать за ребёнком, не желая ни строгостью, ни нежностью навредить малютке, тем более что спустя всего три месяца после рождения Сяомин наследница императорского престола оказалась в положении. Что тут началось! Мало того, что за состоянием Азулы следили с особым тщанием, так и характер сестры во время беременности являлся до крайности неустойчивым. Сколько всего пришлось вынести Чану, даже вспоминать не хочется.
Зуко поёжился, как будто снова оказался на Севере.
Тем не менее уже полгода бывший изгнанник является дядей. Мальчика сестра и Чан назвали в честь прадеда — Созином. Заботы о сыне и Сяомин, отношения с мужем и статус наследницы общечеловеческой Империи полностью сжирали всё внимание Азулы. Но оба ребёнка Озая помнили о том разговоре. Старую рану требовалось вскрыть и очистить от гноя.
Зуко вообще, как узнал от отца о судьбе матери, хотел сразу бежать на её поиски, однако обязанности принца Империи, семейные взаимоотношения, а также помощь дяде и сестре отвлекали от этого два года. И сейчас наконец-то удалось. Единственной задержкой перед визитом в Хира’а было желание Чана узнать побольше про Матерь Лиц, духа, чьим ребёнком был злокозненный Кох. Для этого Вестник надолго окопался в библиотеке Ван Ши Тонга, и уже с полученной информацией они вместе с Зуко направились в Хира’а.
Кто-то может заметить, что легенды о духах — всего лишь сказки, но принц Зуко, как и остальные члены императорского рода, относился к этому предельно серьёзно. Всё же уроки осады Севера и противостояния Аватару были усвоены, да и как иначе, если сам Дух Знаний живёт прямо в столице Империи, а с ним и десятки меньших, но вполне реальных и готовых к общению духов?
В итоге поиск Матери Лиц и последующее общение с ней стали для Зуко своеобразным опытом. Благо основную роль в диалоге сыграл Чан. Да и диалог был странный. Добрые пятнадцать минут Вестник и дух стояли напротив друг друга молча, застыв в странном рукопожатии. После этой сцены Матерь Лиц поведала про женщину, пришедшую сюда десять лет назад. Эта женщина
