— Глотай! — приказал он, выворачивая ей руку.
Вин вскрикнула, безуспешно пытаясь сопротивляться. В итоге ей пришлось проглотить кусочек неизвестного металла.
— А теперь подожги! — потребовал инквизитор, еще сильнее выкручивая руку.
Вин ощутила внутри источник неведомой энергии. Инквизитор мог скормить ей непригодный для алломантии металл, из тех, что вызывают болезни или, хуже того, убивают при воспламенении.
«Пленника можно прикончить и более простым способом», — подумала Вин сквозь пелену боли и подожгла неведомый металл.
В то же мгновение остальные источники силы внутри нее погасли.
— Отлично, — сказал инквизитор, бросая ее на пол.
Камни были мокрыми. Инквизитор повернулся и вышел из клетки, захлопнув за собой решетчатую дверь.
«Что это? Двенадцатый металл? Возможно, алломантия не ограничивается тем, о чем рассказывали Кельсер и остальные?»
Вин несколько раз глубоко вздохнула и с трудом поднялась на колени. Она ощущала давящее присутствие лорда-правителя. Вин чувствовала его, хотя оно было и не таким сильным, как раньше. Но теперь Вин не могла зажечь медь и спрятаться от воли лорда-правителя. Ее охватило желание согнуться, сжаться, сдаться…
«Нет! — подумала она. — Я должна справиться. Я должна быть сильной!»
Она заставила себя встать и принялась осматриваться. Она действительно сидела в клетке — с трех сторон ее окружали решетки, и только с четвертой находилась стена. Внутри не было ничего, даже завалящего тюфяка. Справа и слева от Вин стояли две такие же клетки.
С Вин сорвали одежду, оставив только нижнее белье. Видимо, таким образом враги хотели убедиться, что у нее нет металлов. Вин еще раз осмотрела комнату. Она была длинной и узкой, с голыми каменными стенами. В одном из углов стоял табурет, но больше никакой мебели в помещении она не заметила.
«Вот бы найти хоть один кусочек металла».
Она принялась искать. Машинально попыталась воспламенить железо, ожидая, что вспыхнут голубые лучи, — но, конечно, внутри у нее не было ни крошки железа. Вин тряхнула головой, усмехаясь собственной глупости. Она настолько привыкла полагаться на алломантию, что теперь чувствовала себя ослепшей. Она не могла поджечь олово, чтобы расслышать звучащие вдали голоса.
Не могла воспламенить свинец, чтобы укрепить тело и справиться с болью. Не могла зажечь бронзу, чтобы отыскать следы других алломантов.
Ничего. У нее не осталось ничего.
«Но ведь прежде ты обходилась без алломантии, — строго напомнила себе Вин. — Можешь обойтись и теперь».
Она как следует обшарила голый пол клетки, надеясь на счастливый случай — потерянную кем-то булавку или гвоздик… Конечно, она ничего не нашла и переключилась на решетки. Но как отщипнуть от них хотя бы крупицу железа?
«Так много металла вокруг, — разочарованно подумала Вин. — А я не могу им воспользоваться!»
Она уселась на пол, прислонившись к каменной стене и дрожа от сырости. Снаружи было темно. В окне комнаты проплывали клубы тумана. Что случилось с мятежниками? С ее друзьями? Вин казалось, что туман снаружи выглядит светлее обычного. Там горят факелы? Без олова она не могла ответить на этот вопрос.
«О чем я только думала? Неужели я надеялась на удачу там, где потерпел поражение Кельсер? Он знал, что одиннадцатый металл бесполезен».
Вообще-то, конечно, одиннадцатый металл давал определенный эффект, только не мог убить лорда-правителя. Вин устроилась поудобнее, пытаясь разобраться, что произошло. В действии одиннадцатого металла было что-то знакомое. Точнее, в ощущении, которое Вин испытала, поджигая его.
«Золото. Воспламенив одиннадцатый металл, я почувствовала себя так же, как тогда, когда Кельсер заставил меня поджечь золото».
Возможно, одиннадцатый металл вовсе не был «одиннадцатым»? Золото и атиум всегда казались Вин непарными. Все остальные металлы делились на понятные пары — базовый метал и дополняющий его сплав, и они действовали противоположным образом. Железо тянуло, сталь толкала. Цинк тянул, латунь толкала. В этом был смысл. А в паре «атиум-золото» смысла не было.
А что, если одиннадцатый металл — на самом деле сплав, пара атиуму или золоту?
«Это значит, что атиум и золото — два непарных металла. У них разные свойства. Отдаленно похожие, но не взаимосвязанные. Они как…»
Как другие металлы, разделенные на две большие группы по четыре в каждой. Физические, внешние металлы: железо, сталь, олово и свинец. Внутренние металлы, влияющие на сознание: бронза, медь, цинк и латунь. И… металлы, воздействующие на время: золото и его пара, атиум и его пара.
«Выходит, есть еще один металл, только он пока никому не известен. Может, потому что атиум и золото слишком дорого стоят, чтобы использовать их в сплавах?»
Итак, ее «одиннадцатый металл», вероятно, действительно был парой золоту — металлу, который Кельсер называл самым бесполезным из всех. Золото показало Вин ее саму — точнее, разные варианты ее самой, и эти видения выглядели настолько достоверно, что казалось, до них можно дотронуться. Но все равно это были просто видения, призраки той Вин, какой она стала бы, изменись ее прошлое.
Одиннадцатый металл проделал нечто сходное, только показал Вин не ее саму, а других людей. Но это ничего ей не дало. Какое ей дело, кем мог бы стать лорд-правитель? Он все равно оставался тираном, правившим Последней империей…
В дверях комнаты появился «стальной» инквизитор в черной сутане и с капюшоном на голове. Его лицо оставалось в тени, но из-под капюшона торчали металлические стержни.
— Пора, — сказал он.
Второй инквизитор ждал в дверях, пока первый доставал из-под сутаны ключи и шел к клетке.
Вин напряглась. Замок лязгнул, и Вин мгновенно вскочила на ноги и бросилась вперед.
«Неужели я и раньше двигалась так медленно, когда еще не умела жечь свинец?» — в ужасе подумала она.
Инквизитор схватил ее за руку — небрежно, как будто походя, — и Вин поняла, почему он совершенно не обеспокоился. Он двигался со сверхъестественной быстротой, и в сравнении с ним Вин выглядела сонной мухой.
Инквизитор развернул ее к себе и злобно ухмыльнулся. Вин увидела, что его лицо покрыто шрамами. Шрамы походили на…
«Раны от стрел, — потрясенно подумала она. — Но как он мог так быстро вылечиться?»
Вин пыталась сопротивляться, но безуспешно. Тварь потащила ее к дверям, и второй инквизитор отступил в сторону, уставив на Вин металлические стержни. Второй, в отличие от первого, не улыбался.
Вин плюнула в него, и ее плевок угодил точно в один из металлических стержней.
Ее потащили вон из комнаты по узкому коридору. Вин кричала, звала на помощь, хотя прекрасно понимала, что орать в самом сердце Кредикской Рощи не имело смысла. Она только разозлила инквизитора, и тот снова заломил ей руку.
