руки, мы поплыли по течению, надеясь на то, что оно вынесет нас наружу до того, как уровень воды поднимется до потолка.
К счастью, так и случилось. Мы выплыли наружу, когда вода поднялась только чуть выше плеч. Проплыв всего пару метров, мы оказались у лестницы, ведущей наверх. Собрав последние силы, мы вскорабкались по ней.
Была ночь, вокруг гротов ни души. Какое-то время мы лежали на спинах, приходя в себя. У меня до того кружилась голова, что мне казалось, я не лежу на земле, а кручусь с сумасшедшей скоростью высоко в воздухе.
Дальше все было, как в тумане. Кажется, нас нашли. Командующую отвели в ее шатер, а я по традиции был передан ведьмам Погодника. В его хижине меня переодели в сухое и дали уснуть под кучей одеял.
Проснувшись на следующий день, я обнаружил, что нос не дышит, а горло воспалилось и распухло. Кроме того, у меня был жар и ужасная слабость.
Открыв глаза, я увидел возле себя дремлющую Яшму. Ведьмы уже встали и, увидев, в каком я состоянии, быстро приготовили какой-то отвар. Мутантка проснулась как раз тогда, когда я уже почти влил в себя чашу этой гадости.
Я еще не успел поставить посуду на место, как оказался крепко сжатым в объятиях, в итоге пролил остатки кипятка себе на ногу и тихо застонал. Впрочем, боль быстро проходит, если тебя обнимает красивейшая девушка на свете…
Долго наслаждаться уединением нам не дали, в хижину вернулись ведьмы с едой и новой порцией отвара.
После завтрака мне стало гораздо лучше. Словно почуяв это, в хижину вошел черный. Он сообщил, что меня и Яшму ждут в шатре Командующей.
8. Правосудие
Серый ждал нас вместе с матерью. Когда мы вошли, он стоял возле кресла, поправляя одеяло на коленях Хризолит.
На Командующей впервые за все время не было серой формы. Она укуталась в теплые вещи и многочисленные шарфы, от нее шел резкий запах трав и согревающих мазей. Судя по распухшему носу и воспаленным глазам, она чувствовала себя не лучше, чем я.
Однако, болезнь не изменила ее взгляда: она смотрела по-прежнему, строго и властно.
– Сядьте, – велела она. – Дождемся Жемчуга.
Мы заняли стулья напротив и стали ждать. Колдун вошел в шатер через несколько минут. Судя по помятому виду, он не спал всю ночь.
– Почти все подземные источники, берущие начало в тоннелях, разольются по Огузка. Небольшая часть территории синих и моей стаи так же исчезнет под водой. Это неизбежно, я уже начал переселять своих людей, – сказал он, сев на оставшийся стул. – В остальном Огузок прочно стоит на месте, хотя земля может просесть в центре. Можно не беспокоиться.
– Это отличная новость, – сказала Хризолит. Затем она повернулась к нам. – Теперь, когда эта проблема позади, я хочу лично услышать ваш рассказ о том, как прошло ваше задание под землей.
Мы с Яшмой, говоря по очереди, пересказали все, что с нами произошло. Мне после почти двух суток в подземельях казалось, что землетрясение и встреча с морским чудовищем случились много месяцев назад. Я не мог поверить, что прошла всего пара дней.
– Мидия рассказала мне то же самое, но я решил, что крошка тронулась умом от пережитого, – сказал Серый, потирая подбородок. – Говорящий морской монстр… не мог же он вам всем привидеться!
– А кто из нас в своем уме? – усмехнулся Погодник, обведя взглядом всех присутствующих. – Какие уж тут сомнения, давайте обсуждать говорящих морских чудовищ и богов, воскрешающих людей, глядя друг другу прямо в глаза! Что может быть прекраснее, чем всеобщее безумие!?
– Один двухглазый, но молчаливый колдун, – спокойно сказал Серый.
Погодник недовольно скривился, но умолк.
Мне нестерпимо захотелось узнать, чем Серый его взял: обычно Погодника не заткнуть никакими угрозами.
– Значит, Василий заведомо согласен сдаться, – проговорила Хризолит, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. – Это хорошо. Но этого недостаточно.
Я вопросительно посмотрел на нее. Командующая встретила мой взгляд.
– Пока меня не было, пришло письмо от Горы, – сказала она. – Новости плохие. Ситуация изменилась.
Переглянувшись, мы с Яшмой и Погодником приготовились слушать. Мое сердце забилось чаще. По ее тону было ясно, что дело касается договора.
– Я объясню вам сложившееся положение. Во время шторма рыбаки с Остова не смогли выйти в море, еды нет. Если в ближайшие дни оранжевые не отдадут часть урожая, начнется голод, а за ним последует новый бунт. Я должна быть на Остове, а Серый уже подготовил все для наступления на оранжевую стаю. Времени ждать у нас просто нет.
– Если на Огузке прольется кровь, мир, о котором мы говорили… Стаи этого никогда не примут, – сказал я, едва сдерживая гневную дрожь в голосе. Конечно, я ждал, что Хризолит со временем откажется от своих слов… но не ждал, что это случится после того, как я рискну ради нее жизнью. – Вы собираетесь вернуть старый порядок? Надзирателей!?
– Серому придется остаться здесь вместе со значительной частью стражи и следить за тем, чтобы ресурсы поступали на Остов вовремя и в нужном количеств, – Хризолит кивнула. – Мне жаль, что так получается, но другого выхода у меня нет.
– Вообще-то, другой выход есть, – Серый улыбнулся, его глаза заблестели. – Я не хочу оставаться здесь, дома меня ждет молодая жена… А люди нужны на Остове, как никогда. Как видишь, у нас нет ни сил, ни желания возвращать на Огузок прежний порядок. Поэтому мы с матерью хотим дать вам шанс. Ты можешь поплыть к оранжевым и поговорить с Солнцем лично. Если он согласится отдать нам часть урожая и оставить место предводителя, его стая будет жить, как и прежде. Выберут себе другого главаря, он подпишет бумагу на совете, и все. На Огузке останутся только тридцать стражников, чтобы строить колонию, как мы и договаривались.
– Лично поговорить с Солнцем? – я не сдержал усмешки. – Он хотел убить Яшму, хотел избавиться от меня… Он не станет меня слушать. И место жреца он ни за что не оставит.
– Тогда ты убьешь его, – улыбнулся Серый. – Лазутчик из тебя прекрасный, не скромничай. Проберешься ночью в его шатер и капнешь ему в ухо яд. Без Солнца оранжевые превратятся в косяк бестолковых рыб и согласятся на что угодно. Если никто не узнает, как умер жрец, мир удастся сохранить. Все будут довольны.
– Я не стану убивать его, – холодно сказал я.
– Не строй из себя блюстителя справедливости, Дельфин, мы все знаем, что ты хладнокровен, как рыба! Или ту думаешь, что мы забыли про стражников
