минусовых этажах. Там всё должно сохраниться, если не прорвало водопровод или не замкнула проводка, пока было электричество. Фонарь взял? Ну и пойдём. Некого здесь опасаться. В здании полно пыли, на ней любой оставит следы. Вот и посмотрим.
Пыли действительно было много, но в вестибюле никто не наследил. Людей видели, но лежавших уже два года замёрзшими у одной из наружных дверей. Инженеры нашли лестницу и стали спускаться, подсвечивая себе фонариками. Десантники с ними не пошли, остались наверху и слушали Виктора, пока не прервалась связь. Результаты проверки обрадовали: оборудование на пяти этажах выглядело неповреждённым, и нашли большой склад готовой продукции.
– Это мы заберём, – сказал Виктор, оглядывая штабель коробок с процессорами. – Нужно вытряхнуть наших бравых десантников из их скорлупы, и пусть таскают.
– А тел здесь нет, – заметил Джед. – Наверное, после землетрясения все выбежали наружу, там их и накрыло. Ладно, пошли быстрей. Нужно управиться до вечера.
Десантники не стали раздеваться, поступили проще. Помогая друг другу, они сняли со скафандров оружие, сразу став в два раза меньше. Но килограммов сто каждый нёс, как пушинку.
– Больше не можем, – отмахнулся один из них от Джеда. – Нужно правильно распределять вес, а то можно перевернуться. Это долго, нам проще лишний раз сбегать.
За пять часов хождений вверх-вниз очистили склад, заставив в «Ковчеге» коробками всё свободное пространство. Оставили лишь узкие проходы. Командир экипажа с неодобрением смотрел на этот бардак и, как только закончили, сразу же взлетел.
– Готовьте карманы для премии, – сказал десантникам Виктор. – По моим прикидкам, забрали не меньше двух миллионов процессоров. Руководство оценит.
– Толку от этой премии! – проворчал Джед. – Она пятнадцать лет будет лежать на счёте.
Ворчал он для порядка, на самом деле радовали и премия, и то, что пришли и просто так забрали ценный груз. Было в этом что-то волнующее. Наверное, подобные чувства испытывал один из его предков, который, по семейным приданиям, был пиратом и потрошил купеческие корабли.
В другие здания не заходили. Десантники прошли по одной из улиц и, встретив на перекрёстке десяток сгоревших автомобилей и лежавшие повсюду тела, повернули обратно. Мёртвый город давил на сознание, поэтому все были рады переключиться на переноску коробок. С ещё большей радостью улетели бы сразу после осмотра, но не хотелось бросать находку.
– Пепла сантиметров пять, – сказал Виктор Джеду. – И это в полутора тысячах километров от вулкана. А в пятистах его уже с метр. Учёные умудрились как-то оценить это по фотографиям со спутника. Там все здания сложились под его весом, как карточные домики. Представляешь, что будет, когда потеплеет и пойдут дожди? Собрать бы эту пыль и сбросить обратно в Йеллстоун. Там сейчас озеро лавы в десяток квадратных километров. Сожрёт и не подавится, только это сумасшедшая работа на десятки лет.
Глава 34
– Господин Горин, – обратился к директору вошедший в кабинет замбиец, – опять припёрлись соседи. Хотят с вами говорить.
– Хорошо, Мукула, – вздохнул, поднимаясь из-за стола Василий. – Хотят говорить, значит, поговорим. Поедешь со мной. Скажи Давиду, чтобы подогнал машину.
Когда он вышел из правления, у крыльца уже стоял «рено», за рулём которого сидел молодой замбиец из народности тонго. О том, что он тонго, Василий узнал от самого шофёра, он не разбирался в этих тонкостях, хоть и жил здесь уже полгода.
– Опять на посиделки с ангольцами? – спросил подошедший Свен. – И опять без меня! Оторвут вам когда-нибудь голову, Василий, а всё остальное съедят. Я еду с вами. Мукула, пересаживайся к Давиду.
Здоровенный швед уселся рядом с Гориным и расстегнул кобуру.
– Сделайте так же, – посоветовал он директору. – Никто не заставляет вас стрелять, но метатель будет под рукой, и собеседники не станут наглеть.
Их овощной совхоз находился в сотне километров от заброшенного сейчас Монгу, и до границы с Анголой было километров тридцать или сорок. Точно никто не мог сказать из-за отсутствия самой границы. До ангольцев ехали минут двадцать по недавно асфальтированной дороге, идущей мимо бесконечных рядов плёночных теплиц.
– Хоть нет пыли, – проворчал Свен. – Нужно быстрее асфальтировать дорогу к посёлку и за теплицами. Сегодня опять пришлось гонять антилоп. Тянет их из заповедника Лиува к нашей капусте как магнитом. Может, огородим совхоз, как думаете?
– Потом поговорим, – сказал Горин. – Приехали, вон они стоят.
Пришедших было шестеро: пять мужчин и одна молодая женщина. Женщиной она была по местным меркам, для Василия Евгеньевича это была тринадцатилетняя девчонка. Но для африканки очень даже славная. Понятно, что её привели менять на овощи. Вперёд вышел самый крупный из мужчин и что-то сказал. Лицо у него тоже было самое круглое.
– Это их вождь, – начал переводить Мукула. – Он мбунду, их язык похож на бемба, а английского он не знает, только португальский. Врёт, наверное. Видно, что бывший военный и людоед. Вон морда какая круглая!
– Ты переводи то, что он говорит! – недовольно сказал Василий. – Твоим мнением я поинтересуюсь потом.
– Он пожелал мира вашему дому и просит забрать их всех к себе вместе с землёй. Электричества нет, а без него не ездят машины, а дичь убежала далеко, да и патроны закончились. Осталось только есть людей, но они не хотят. Точно врёт! И ещё он говорит, что плохо, что у вас нет женщины. У мужчины без неё холодная постель и жестокое сердце. Эту
