глаза закроют. Но все равно будьте на чеку.
— Будем. А у вас как?
— Да так… Капитан дал увольнение. Сейчас погуляем немного и дальше двинем. Надо человечка одного забрать да место для штормовки подыскать. Он тут тоже надолго задерживаться не хочет. Кстати, он предлагал вам рацию забрать. Которую мы с «Илмаре» дернули. Док с Антоном её оживить умудрились. Будем связь держать. Не лишнее в здешних местах.
— О! Это давайте! Это вещь полезная. Тем более, что мне показывали как с ней управляться. Вроде ничего сложного. Слободан поможет, если что. А вон и он, кстати!
По песку и правда топал Слободан навьюченный почтовыми сумками. Судя по объему корреспонденции, проблемы с отправкой тут были изрядные и ему всучили все, что смогли.
— Слободан! Давай сюда быстрее. Тут нам рацию дарят!
— Тролля возьми… — дотащившись до корабля Слободан устало сел в песок, — А то я, чуть не сдох пока это допер. Думал извозчика найму, а тут их нет. Пришлось на своем горбу волочь.
— Ладно. Сиди. Сами сходим.
Бьернсон нырнул внутрь, потом оттуда раздались звуки небольшой потасовки — Тролль, судя по всему, тоже спал и не желал просыпаться. Потом они оба выбрались наружу и пошли с Боцманом к «Интернационалу». Брава принялся помогать Слободану закидывать корреспонденцию на борт, попутно обсуждая, где они этот подарок будут устанавливать и что для этого еще нужно.
* * *
Обмылок решил выписаться из отеля. Теперь, вне команды, он внезапно снова почувствовал себя маленьким и беззащитным. Тем более, что не стоило трепаться за столом про «решение деликатных вопросов». Вот что стоило сказать: «Я — заряжающий»? «Артиллерист…»? И звучит солидно, с порохом и свистом осколков над головой, и последствий никаких.
А он ляпнул, зачем-то и, сегодня утром, обнаружил под дверью номера конверт без подписи. Вскрывать его он не стал — старая тема, о которой он еще в старой жизни наслышан был изрядно. Это заказ — вскрыл конверт и все. Подписался. Задаток вместе с информацией получил. Дальше — вертись как хочешь. Обычно, эти истории ничем хорошим не заканчивались. Поэтому — валить и еще раз валить.
Найти комнату в отеле попроще на другом конце города. Не люкс, но чтоб с душем, и попивать винцо глядя на бушующие за окном шторма. Найти себе компанию приличных господ, напросится инвестором в прибыльное предприятие… Степенные разговоры за партией в карты об акциях и ценах на колониальные товары.
Замечтавшись, он не заметил, как перед ним выскочил какой-то оборванец. Однако вбитые на тренировках рефлексы, как оказалось, действовали независимо от мозга. Шагнув вбок он пихнул преградившего ему путь клошара плечом выбивая из равновесия, заблокировал правую руку, протащил до стены и впечатал в неё давя предплечьем на кадык. А потом с удивлением узнал в оборванце Пратта. Несколько дней в незнакомом городе истрепали того сильнее чем иных — месяцы жизни на улице. С щетиной, фингалом, грязный, в измятой и изодранной в какой-то потасовке одежде, он полубезумно вращал глазами, пытаясь что-то прохрипеть.
— Ой, извини — не признал… — Обмылок убрал руку давая Пратту отдышаться.
— Деньги… Дай мне денег!
— Чего?
— Мне нужны деньги — я должен добраться до офиса!
— Ну а я тут причем?
— Я знаю — у тебя есть! Тебе должны были дать выходное пособие!
— С чего ты взял?
— Я наблюдал за тобой! Твой разговор на причале с тем дикарем! Ты думаешь я совсем дурак? Я много раз видел как увольняют! Тебя уволили!
— Я сам ушел!
— Какая разница! Тебе должны были дать кучу денег. Я слышал, как вы об этом говорили тогда! После того, как «Илмаре» ограбили.
— Подслушивал за нами?!
— Да-а-а! Я все расскажу про твоих дружков! Все, что успел узнать! И про тебя расскажу. И где тебя искать расскажу! Ты теперь не с ними — тебя быстро найдут. Заплати мне достаточно, чтобы я молчал!
— Ладно, — Обмылок нервно оглянулся, — Пошли…
— Нет — плати мне прямо здесь!
— Ты дурак? Тебя уже один раз, видать, ограбили. Мало? Хочешь, чтобы я тебе у всех на виду деньги передал? Тем более они у меня не с собой… Да! Определенной не с собой! Я, по твоему, самоубийца столько денег с собой таскать?!
— Где они?
— В надежном месте. В тайнике. Я сейчас за ними схожу, а ты подожди где-нибудь.
— Нет! — Пратт крепко вцепился в его руку, — Идем вместе!
— Да зачем? Внимание только привлечем!
— Идем я сказал!
Обмылок повел Пратта по улицам лихорадочно размышляя как быть. Города он не знал, поэтому довольно скоро они оказались на каких-то задворках. Из тени полуразрушенной хибары, что-то гортанно крича, вышло несколько местных. Их ислас Обмылок понимал плохо, но дубинки и ножи лучше всяких слов говорили, что они зашли не в тот район.
— Кто это! — взвизгнул Пратт, — Куда ты меня завел?
— Отпусти руку, дурак… Это грабители! Нас сейчас грохнут, если ты меня не отпустишь!
Рванувшись, Обмылок стряхнул Пратта с себя и выхватил из-за пояса револьвер. Противников это, почему-то, не испугало. Они с воплем кинулись вперед. Адреналин в крови заставлял руки трястись, но после инцидента в Аргесаеванне Ур слово сдержал и гонял Обмылка до полуобморочного состояния. Поэтому, пока в голове, как спугнутые летучие мыши, метались мысли вида: «МЫ ВСЕ УМРЕМ!!!» тело, отключив бесполезное мышление, само отдало команду. Два выстрела как учили — в центр масс. Револьверы типа «Суицид спешиал».32 никогда не славились лютой убойностью и точностью, однако с пяти шагов по не особо крупному островитянину этого хватило. Еще один выстрел почти в упор, и следующий нападающий роняя дубинку, хрипя и пуская кровавую пену валится на землю. Шаг, разворот пропуская летящего в замахе противника мимо, и четвертая пуля в затылок. «Казнь», как называл этот маневр Старпом. В барабане остался еще один патрон. Глаза ищут, в кого его пристроить, а рука нащупывает запасную обойму схваченную тонкой стальной пластинкой, но это уже лишнее. Оставшиеся грабители, видя как трое их приятелей расстались с жизнью за секунды, с воплями скрываются в переулках. Сердце все еще бешено колотится.
— У тебя оружие!!! Ты специально меня сюда заманил!!!
Пратт, с выпученными от ужаса глазами бросился на Обмылка. Палец рефлекторно нажал на спуск. Выстрел из плотно прижатого к телу ствола получился практически бесшумным, и Обмылок даже не сразу понял в чем дело. Только когда взгляд Пратта остекленел и тот, цепляясь за одежду скрюченными пальцами, сполз на землю, до него дошло. Отшатнувшись, Обмылок смотрел на тело, не замечая как руки
