Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
Он видел планету света, вращавшуюся вокруг своей оси прямо у него перед носом. Эта громадина задевала его по губам. Там было море пламени, накатывающее на пляж: из камня и облаков. Там были образы, на которые он не смел взглянуть даже мысленным взором. Они окутывали себя тайной собственного дыхания.
Но все это были краткие видения, и когда они промелькнули, Кэл снова стоял на истерзанной земле, а его тело было измучено жаждой Уриэля. Пиджак исчерпал свои возможности. Он начал распадаться. Нити расплетались из утка и основы, сгорая на глазах.
Однако Уриэль не желал, чтобы его дурачили. Его глаза впились в ткань, требуя исполнить то, что обещал Кэл. Под его напором пиджак окончательно сдался, но, когда он погибал, Уриэль получил обещанное. Подкладка взорвалась, и из нее возник образ желания Уриэля. Яркость этого образа ослепила Кэла.
Он услышал рев Шедуэлла, потом закричал и сам, перекрывая шум и умоляя ангела прижать видение к груди.
Уриэль не стал медлить. Он желал обладать этим видением так же страстно, как Кэл желал избавиться от него. Сквозь туманную дымку Кэл видел, как вспыхнуло тело Шедуэлла, когда ангел внутри него приготовился явить себя. Коммивояжер мог лишь закричать от отчаяния, когда его подбросило в воздух и Уриэль начал выступать наружу. Кожа Шедуэлла натянулась, как на барабане, до крайних пределов, рот раскрылся широким «О». Кожа треснула, и наружу полезли внутренности. Коммивояжер лопнул, тело его взорвалось, чтобы выпустить захватчика; ошметки плоти сгорели в тот же миг, когда разлетелись в стороны и выпустили разрушителя во всей красе.
Кэл ясно увидел перед собой воплощение того, что лишь краем глаза успел заметить на Чериот-стрит: глаза Уриэля, контуры Уриэля, жажду Уриэля.
А затем магнетический взгляд ангела потянул к себе иллюзию, которую его воля выдернула из обрывков пиджака, и сам двинулся ей навстречу.
Видение предстало перед ним: такое же яркое, как Уриэль, такое же огромное, как он. Этот образ, порожденный чарами пиджака, и был еще одним Уриэлем. Он был точной копией серафима. Когда он поднялся, остатки пиджака упали со спины Кэла, но гибель одежды никак не отразилась на рожденном ею существе. Отражение Уриэля стояло перед силой, вызвавшей его из небытия.
Когда Кэл потерял и силы, и видения, мелькавшие перед ним, он ощутил чудовищную банальность происходящего. У него не осталось энергии, чтобы поднять голову и посмотреть на возвышавшееся над ним чудо. Его глаза были обращены внутрь себя, и он видел там пустоту. В этой пустыне его прах летел по ветру вместе с прахом всего, что он когда-то любил и потерял; летел вечно, до скончания времен, не ведая ни отдыха, ни смысла.
Тело Кэла не выдержало, он упал, как подстреленный, а песок в голове уносил его прочь, в бездну. Он не видел, что было дальше.
Сюзанна заметила, как он упал. Не глядя на гигантов, возвышавшихся над горящим лесом, она кинулась ему на помощь. Ангелы над головой полыхали, как двойное солнце, воздух от их удвоенных энергий вонзался в кожу невидимыми иголками. Сюзанна не обращала на это внимание и тащила Кэла прочь, подальше от места свидания духов. У нее не осталось ни страха, ни надежды. Важно и необходимо только одно: отнести Кэла в безопасное место. Чему суждено быть, то будет. Ее это не касается.
К ней на помощь бросились остальные: Апполин, Хэмел и Нимрод с дальнего конца поля. Они подняли Кэла, вынесли его из облака невидимых иголок и осторожно положили туда, где земля была мягче.
А у них над головами противостояние перешло в новую стадию. Контуры Уриэля невообразимо усложнились, его строение менялось со скоростью мысли: отчасти механизм, отчасти крепость из всепроникающего огня. Товарищ Уриэля менялся точно так же. Между ними пролетали стрелы, похожие на иглы с нитями огня, и эти нити притягивали их все ближе друг к другу, пока ангелы не слились, как любовники.
Если Уриэль настоящий и Уриэль воображаемый были двумя разными существами, то теперь различия между ними стерлись. Подобного рода разграничения свойственны чокнутым, которые считают, будто существуют и внутри своей головы, и снаружи. Для них мысль это лишь тень бытия, а не истина сама по себе.
Уриэль знал об этом лучше. Правда, потребовалась древняя наука, чтобы он признал свое сокровенное желание: просто-напросто заглянуть в свое собственное лицо и увидеть, каким он был до того, как его свело с ума одиночество.
Теперь он обнимал позабытую часть себя, мгновенно усвоив урок. Бездна его безумия была так же глубока, как высоки звезды, откуда он спустился. Он позабыл о своей природе и отдался навязчивой идее, исполнению никому не нужного долга. Но теперь он посмотрел на себя, увидел себя во всем своем величии и освободился от наваждения. Отринул его и обратил взгляд на звезды.
Его место на небесах. Там вечность, которую здесь он провел впустую, становилась единым днем, а его горе, как и любое горе, было больше ему неведомо.
С этой мыслью ангел взлетел — он и его второе «я», слитые в одно сияющее существо.
По небу плыли тучи. Он мгновенно скрылся над ними, оставив дождь из мерцающих огней падать на лица тех, кто наблюдал за его исчезновением.
* * *
— Исчез, — произнес Ло.
Огни погасли, и только снежные хлопья падали с небес.
— И что же, все закончилось? — желала знать Апполин.
— Думаю, да, — ответил Хэмел.
По его щекам катились слезы.
Порыв свежего ветра оживил пламя, пожиравшее лес. Однако это уже не имело значения. Им больше не нужно скрываться. Кажется, сегодня ночью изгнание закончилось.
Сюзанна посмотрела на Кэла, обняв его, как когда-то обнимала Джерико. Но Джерико умер у нее на руках, а Кэл будет жить. Она поклялась себе, что он не умрет. Он все-таки пострадал во время гибели пиджака: кожа на лице и груди была обожжена и покрыта копотью. Но это лишь видимые повреждения.
— Как он? — спросил незнакомый голос.
Сюзанна подняла голову и встретилась взглядом со взглядом чокнутого. Человек был закутан в многослойные одежды и так же обеспокоен, как она сама.
— Сюзанна? — произнес он. — Моя фамилия Глюк. Я друг Кэлхоуна.
— Добро пожаловать, — произнес кто-то.
Глюк засветился от счастья.
— Он не умрет, — сказала Сюзанна, поглаживая лицо Кэла. — Ему просто нужно немного поспать.
— У него была трудная ночь, — заметил Нимрод, и по его стоическому лицу тоже покатились слезы.
V Лунатик
1
Вокруг была пустыня, и Кэл был песком в этой пустыне, и его надежды и мечты были песком в этой пустыне, и все они неслись под неумолимым ветром.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
