Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179
Осмотрев невысокую, но стройную фигуру японца и особенноотметив его спокойный, чрезвычайно серьёзный взгляд, какой нечасто бывает уюношей, Фандорин спросил:
– Вы – Дэн? Студент-медик?
– К вашим услугам.
«Чайная гостиная» оказалась заведением смешанного типа,каких в Йокогаме было немало: в одной части столы и стулья, в другой – циновкии подушки.
В английской половине в этот ранний час было почти пусто,лишь за одним из столов сидели пастор с женой и пятью дочерьми, кушали чай смолоком.
Провожатый провёл титулярного советника дальше, развинулбумажную перегородку, и Эраст Петрович увидел, что на японской половине посетителейещё меньше – собственно, всего один: сухонький старичок в линялом кимоно.
– Почему здесь? Почему не на холме? – спросилЭраст Петрович, садясь. – Там «чёрные куртки», да?
Глаза дзёнина испытующе задержались на каменном лицетитулярного советника:
– Да. Откуда ты знаешь?
– Не получив донесения, Дон понял, что его второй отрядтоже уничтожен. Ждёт возмездия, сел в осаду. А про холм, откудап-просматривается весь дом, ему подсказал Сирота. Скажи лучше, как тыдогадался, что я поеду в Блафф с этой стороны?
– Никак. На дороге, которая ведёт от ипподрома, ждёттвой слуга. Он тоже привёл бы тебя сюда.
– Значит, в дом не п-попасть?
– Я долго сидел на дереве, смотрел в гайдзинскуюувеличительную трубку. Совсем плохо. Цурумаки не выходит наружу. Вдоль всейограды часовые. Месть придётся отложить. Возможно, на недели, на месяцы, дажена годы. Ничего, месть – это блюдо, которое не протухнет. – Тамба не спешараскурил свою маленькую трубочку. – Я расскажу тебе, как отомстил обидчикумой прадед, Тамба Восьмой. Один заказчик, могущественный даймё, решил неплатить за выполненную работу и убил синоби, явившегося к нему за деньгами. Этобыли очень большие деньги, а даймё был жадный. Он решил, что никогда больше непокинет пределов замка. Не выходил из своих покоев, и к нему тоже никого непускали. Тогда Тамба Восьмой велел своему сыну, девятилетнему мальчику,устроиться в замок на кухню. Мальчик был старателен и постепенно продвигался послужбе. Сначала он подметал двор. Потом – задник комнаты. Потом стал поварёнкомдля прислуги. Учеником княжеского повара. Долго учился растирать пасту измочевого пузыря акулы – это требует особого мастерства. Наконец, к девятнадцатигодам, он достиг такого совершенства, что ему дозволили приготовить трудноекушанье для князя. Это был последний день в жизни даймё. На расплату ушлодесять лет.
Выслушав колоритную историю, Фандорин подумал: десять летжить со стиснутыми лёгкими? Ну уж нет.
Возникла, правда, и другая мысль: а что если и месть непоможет?
Вопрос был оставлен без ответа. Вместо него Эраст Петровичзадал другой, вслух:
– Видел ли ты в свою увеличительную трубку Сироту?
– Да, много раз. И во дворе, и в окне дома.
– А белую женщину? Высокую, с жёлтыми волосами,заплетёнными в длинную косу?
– В доме нет женщин. Там одни мужчины. – Дзёнинсмотрел на собеседника с всё большим вниманием.
– Так я и думал. Готовясь к обороне, Сирота переправилсвою невесту в какое-нибудь б-безопасное место… – Эраст Петрович удовлетворённокивнул. – Нам не нужно ждать десять лет. Мочевой пузырь акулы тоже непонадобится.
– А что нам понадобится? – тихо-тихо, словно боясьспугнуть добычу, спросил Тамба.
Его племянник весь подался вперёд, не сводя глаз с гайдзина.Тот отвернулся и через открытое окно смотрел на улицу. Кажется, его чем-тозаинтересовал висевший на столбе синий ящик с двумя перекрещёнными почтовымирожками.
Ответ состоял из одного слова:
– Почтальон.
Дядя и племянник переглянулись.
– Который носит письма? – уточнил дзёнин.
– К-который носит письма.
Полная сумка
Любви, радости, горя
У почтальона.
Настоящий акунин
Срочная городская почта, одно из удобнейших достиженийдевятнадцатого столетия, в Сеттльменте появилась недавно, и оттого жителиприбегали к её услугам чаще, чем того требовала истинная необходимость.Почтальоны доставляли не только официальные письма, скажем, адресованные изторговой фирмы на Мэйн-стрит в таможенную контору на Банде, но и приглашения нафайф-о-клок, рекламные листки, интимные послания, даже записки от жены мужу ссообщением, что пора идти обедать.
Не прошло и получаса после того, как Фандорин бросил конвертс пятицентовой маркой «молния» в щель под перекрещёнными рожками, а ужеподъехал на пони молодец в щегольском синем мундире, проверил содержимое ящикаи зацокал вверх по булыжной мостовой – доставлять корреспонденцию адресату:Блафф, №130.
– Что в конверте? – в четвёртый раз спросил Тамба.
Первые три попытки результата не дали. Лихорадочноеоживление, с которым Фандорин надписывал конверт, сменилось апатией. Обращённыхк нему вопросов гайдзин не слышал – сидел, безучастно глядя на улицу, время отвремени начинал хватать ртом воздух и потирать грудь, словно жилет был емуслишком тесен.
Но старый Тамба был терпелив. Помолчит-помолчит – и сноваспросит. Потом ещё.
Наконец, дождался ответа.
– А? – встрепенулся Эраст Петрович. – Вконверте? Стихотворение. Как только Сирота его прочтёт, сразу сорвётся. Ипроедет вот по этой улице, через м-мост. Один.
Про стихотворение Тамба не понял, но расспрашивать не стал –не имело значения.
– Один? Очень хорошо. Мы его схватим, это будетнетрудно.
Наклонился к Дэну, быстро заговорил по-японски. Племянниккивал, повторяя:
– Хай, хай, хай…
– Не нужно его хватать, – вмешался в деловойразговор Фандорин. – Достаточно, если вы просто приведёте его сюда.Сможете?
* * *
Сирота появился очень скоро – Тамба едва успелподготовиться.
Раздался частый стук копыт, и из-за поворота вылетел всадникв шляпе-панаме и светло-песочном костюме. Бывшего письмоводителя было не узнать– так элегантно, даже франтовато он выглядел. Под плосковатым носом чернелащёточка прорастающих усов, на лице вместо стальных очочков сверкало новёхонькоезолотое пенсне.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179
