без всякой кротости в душе, а то, что осталось от грешника, выбросили в воду. Ну, к вам-то его россказни не имеют никакого отношения, а вот то, что церковникам теперь известно о том, какой груз я несу — это очень плохо, и наши дела обстоят куда хуже, чем я предполагал.
Лесовик умолк, и мы тоже молчали, лишь был слышен плеск воды под лопастями весел. Какое-то время никто ничего не говорил, а потом мужчина прервал молчание.
— Если я не ошибаюсь, то скоро мы увидим очередной рыбацкий поселок. Лодку тамошние жители, разумеется, узнают — в таких небольших деревушках жители знают в лицо не только соседей, но и их лодки. Нам повезет, если минуем поселок без происшествий, а обитатели деревушки решат, что мы куда-то настолько торопимся, что не остановимся даже на короткое время для того, чтоб обменяться новостями, хотя обычно так поступать здесь не принято.
— Что будем делать?
— Ничего, но при первой же возможности лодку надо бросить.
— А как же…
— Найдем другую.
Сейчас мужчина был явно не настроен на разговоры, так что мы замолчали, хотя вопросов у нас было немало. Молчание затягивалось, и внезапно заговорила Лидия.
— Лесовик, не обижайся, но что ты собираешься делать дальше?
— Груз заказчику доставить… — только что не огрызнулся тот. — Все будет так, как мы с ним договаривались. Или у вас другие мысли по этому поводу? Сразу предупреждаю: если кто-то из вас вздумает сказать о том, что в этих мешках денег хватит на всех, в том числе и на вашу милую компанию — тот сразу же окажется за бортом.
— Тебе трудно поверить, но этого серебра нам не надо… — вздохнула Лидия.
— Конечно, кто б сомневался!.. — саркастически протянул тот. — Лучше смотрите внимательней по сторонам — вскоре должны появиться лодки рыбаков.
Лесовик оказался прав: уже через несколько минут мы увидели рыбацкую лодку, в которой находились три человека. Судя по всему, они выбирали сети и доставали попавшую в них добычу. При виде нас один из них что-то закричал — кажется, приветствовал соседей, а Лесовик в ответ лишь помахал рукой и кивнул головой вперед — мол, очень торопимся, и задерживаться не можем. Наша лодка продолжала двигаться вперед, и я видела, как рыбаки оставили свою работу и смотрят нам вслед — кажется, наш отказ приблизиться и поговорить их немало удивил.
Мы еще несколько раз встречали лодки с рыбаками, а потом миновали поселок, который почти ничем не отличался от той рыбацкой деревушки, откуда мы сбежали, и каждый раз лишь махали рукой и двигались дальше по реке. Жители поселка, которые увидели нашу лодку, останавливались, а некоторые и вовсе шли к мосткам — ожидали, что мы пристанем к берегу, и расскажем о том, кто такие, куда направляемся, а заодно поведаем о последних новостях. Людей можно понять, ведь в этих дальних местах любой гость — это уже событие, о котором будут говорить. Мы же миновали поселок, не остановившись, а это может означать только одно: теперь главной темой для обсуждения в поселке будет наше странное поведение.
— Как бы в другой поселок людей не отправили, чтоб выяснить, что произошло… — Эж произнес то, о чем думал каждый из нас.
— Могут… — неохотно отозвался Лесовик. — Надеюсь, это произойдет завтра, а не сегодня.
— Что делать будем?
— Для начала нам надо добраться до Таай — по местным меркам он считается чуть ли не городом. Там, если повезет, другую лодку возьмем.
— Но…
— Хватит болтать! Там видно будет, что делать…
— А что находится дальше по реке? Мы же совсем не знаем эти места!
— После Таай расположено еще несколько рыбацких поселков. А потом сливаются две реки, и дальше река становится куда шире и полноводней, да и оживленней.
— А как то место называется, где эти реки сходятся?
— Точное название не помню — то ли Песок, то ли Песчаное…
Лесовик замолк, а наша троица сидела, боясь поверить в услышанное, ведь именно туда мы и стремились попасть! Если окажемся в Песчаном, то по дороге направимся в сторону деревушки, и на полпути располагается то самое болотце, где находится «окно» в наш мир. Побыстрей бы там оказаться, только вот думать об этом лишний раз не стоит — как бы не сглазить!..
До Таай мы добрались ближе ко второй половине дня, и это, как и говорил Лесовик, оказался небольшой городок, зато пристать с множеством лодок самых разных размеров по-настоящему удивляла. Народу в городке тоже хватало, так что на наше появление никто не обратил особого внимания. Зато Лесовик, в отличие от нас, внимательно осматривался вокруг, но, кажется, ничего подозрительного не заметил.
Веревкой привязали лодку у самого края пристани, где стояли старые посудины, причем некоторые из них были уже полузатоплены. Когда же мы сошли на берег, то Эж спросил у Лесовика:
— Куда мы сейчас?
— Мне бы приятеля своего надо навестить — он тут неподалеку живет.
— Не опасаешься?
— Разберемся… — отрезал тот, и, закинув за плечи свой дорожный мешок, направился в город. — Не отставайте, и по сторонам особо не глазейте.
Далеко идти не пришлось — очень скоро Лесовик остановился невдалеке от крепкого дома, окруженного забором. Похоже, что человек, который там жил, по местным меркам не был бедняком — уж очень ухоженными смотрелись как дом, так и крепкий забор.
— Приятель тут у меня живет… — сказал Лесовик. — Побеседовать бы с ним надо — уж очень много знает.
— Ты ему доверяешь?.. — поинтересовался Эж.
— Ни в коей мере — прощелыга еще тот, всегда себе на уме. Однако у него есть одно неоспоримое достоинство — своя лодка. Здесь она имеется пусть и не у каждого, но у очень многих, так что…
— Твой приятель нам ее вряд ли отдаст.
— Ну, это зависит от того, как попросить… — усмехнулся Лесовик. — Значит, поступим так: ты, парень, бери красотулю, и идите с ней к дому моего приятеля, а я пока со второй твоей подружкой побуду — так оно мне спокойней будет. Так вот, помимо всего прочего, этот тип занимается тем, что поставляет красивых баб здешним богатеям, а заодно в здешний веселый дом.
— С этим — не ко мне!.. — нахмурилась я.
— Не перебирай!.. — отмахнулся Лесовик. — Дело вот в чем: мужик, к которому вы сейчас пойдете, до баб великий охотник, и потому каждую новую девицу, которую к нему приводят, он гм… проверяет на годность, только вот занимается этим не у себя дома — все же у человека семья! а на своей лодке —
