Один из мужчин склонился надо мной. Он насмешливо поднял брови, поймав мой удивленный взгляд.
— Через полчаса мы будем в Гелиосе, — сказал он. — Не хотел бы я оказаться на твоем месте, Язон из Иолкуса.
5. Жрецы Аполлона
Туманная завеса рассеялась. Я увидел Гелиос — Гелиос Прекрасный, возведенный по воле Бога Солнца. Загремели трубы. Я услышал крики глашатаев, свист кнутов. Золотой корабль подошел к причалу золотого города Аполлона.
Воин в золотистой кольчуге грубо толкнул меня на сходни, идущие к пирсу. Меня охватил гнев, но огромное желание увидеть фантастический город, крыши домов которого поднимались за белыми городскими стенами, помогло мне, хотя и с трудом, побороть это чувство.
Через мгновение воспоминания Язона вернулись ко мне. Я покрылся холодным потом, когда осознал свое положение и представил, что меня ожидает… Когда падет Гелиос, землю поглотит мрак…
Звук труб, резкий и высокий, доносился с городских стен. Дурное предзнаменование. Страх Язона переполнил меня, когда я вошел в ворота цитадели.
Город напоминал греческую колонию. В нем ясно просматривались элементы греческой культуры, однако они чем-то отличались от классических. Что-то неведомое и восхитительное добавилось к классическому греческому стилю.
Особенно это стало заметно, когда мы подошли к большому золотому храму в сердце Гелиоса. Может, храм был и не из золота, но мне показалось, что он золотой, так же как галера. Более чем на сотню метров поднимались сверкающие стены, а крыша храма терялась в вышине. Стены казались гладкими, без украшений. Там обитал бог Солнца Аполлон.
Непонятно почему, но мы пошли не прямо к сверкающему зданию, а стали петлять по узким улицам. Люди указывали на меня пальцами. Сопровождавшие меня стражи держались чуть поодаль. Однако большинство прохожих оставались ко мне безразличными. Если бы я захотел, то смог бы освободиться и убежать. Постепенно во мне начали пробуждаться новые и новые воспоминания, и я остановился, собираясь с мыслями.
Мне надоело быть пешкой в руках неведомых сил. Люди, которых я встретил в этом мире, считали меня настоящим Язоном. Но они ошибались. Я совсем запутался.
«Если я останусь в руках воинов Гелиоса, меня казнят, — думал я со злостью. — Они не правы, если думают, что я знаю правила этой игры! Им нужно, чтобы я убежал. Посмотрим, что они станут делать, когда поймут, что я не желаю убегать. Мне хочется поговорить с их верховными жрецами, и я добьюсь этого».
Приняв решение, я остановился посреди улицы. Вокруг меня тут же собралась толпа. Все удивлялись моей странной одежде. Через несколько мгновений я увидел двух воинов в золотых шлемах. Они разглядывали меня, стоя у колонны одного из зданий. В этой странной игре я выглядел почти смешно, нелепо. Тем не менее я пересек улицу и подошел к ним.
— Давайте пройдем к храму, — спокойно предложил я. — Я хотел бы поговорить с вашим Верховным Жрецом, или как вы там его называете? Вы укажете мне дорогу, или мне идти туда самому?
Воины хмуро посмотрели на меня, потом, пересилив себя, улыбнулись. Один из них показал мне дорогу к сверкающим стенам золотого дома Аполлона. Не проронив ни слова, мы прошли сквозь толпу.
Когда мы поднялись к храму, торжественно заскрипели, медленно открываясь, большие ворота. Мы прошли по золотой дорожке, затем по коридорам, широким, как городские улицы. Там собралось множество людей — жрецов и воинов в кольчугах. Но никто нас не замечал. Очевидно, для большинства прибытие Язона в Гелиос оставалось тайной.
В толпе, переполнявшей золотые залы, находились люди разных национальностей и званий. Тут были нубийцы в тюрбанах, украшенных камнями, невольницы в ярких туниках и молодые жрецы, цицианские куртизанки и темные, бородатые, воинственные персы.
Мы свернули в коридор, ведущий к сердцу храма. Мой провожатый остановился перед решеткой. Старший из охраны потребовал, чтобы нас пропустили.
Зазвучала тонкая, вибрирующая музыка. Двери бесшумно отворились. Меня грубо толкнули в спину, так что я едва не упал. Восстановив равновесие, я огляделся. Двери за мной закрылись.
Потом я услышал нежный женский голос:
— Повелитель, не подойдете ли вы ко мне?
Я еще раз огляделся. Нубийская девушка, совсем юная, улыбалась мне. Серебряное ожерелье было обернуто вокруг ее изящной, тонкой шеи. На прелестном, словно из полированного эбонита, лице сверкали жемчужные зубы. Она носила короткую тунику бледно-голубого цвета. На голове у нее был повязан тюрбан, а ноги были обнаженными. На лодыжках позвякивали серебряные колокольчики.
Она напоминала изящную статуэтку, но была вдвое краше. Что-то робкое и застенчивое таилось в ее улыбке… Чудесное лицо правильных форм… У нее за спиной стояла еще одна девушка с золотистой кожей и чуть раскосыми глазами. Она носила ожерелье невольницы и безмолвно наблюдала за мной.
— Сюда, мой повелитель, — тихо произнесла нубиянка и прошла по полутемному залу, звеня колокольчиками. Другая девушка кивнула мне, и я почувствовал, как помимо своей воли пошел за ними.
В противоположном конце зала царил полный мрак. Ни дверей, ни драпировок, ни стен… ничего там не было, все скрыл сверхъестественный туман. Моя маленькая провожатая остановилась, посмотрела на меня, блеснув зубами:
— Моего повелителя ожидает Верховный Жрец Аполлона. Там палаты Верховного Жреца. Прошу вас, мой повелитель. Входите, — и, сняв с руки серебряный браслет, она пошла дальше в темноту.
Я осмотрелся, чтобы быть более уверенным в себе, а потом осторожно пошел вперед. Руки негритянки засветились, указывая мне путь во мраке. Слабое свечение, мерцание в воздухе. Я остановился на пороге.
Вновь я попал в зал, который могли построить только древние греки. В его центре находилась белая колоннада с темными драпировками. Над головой я увидел тучи — светлые, клубящиеся, бледно-розовые, словно их коснулись первые лучи восходящего солнца. Они двигались медленно и плавно. Между ними я заметил голубой мозаичный потолок, на котором словно звезды сверкали бриллианты.
Пол был зеленым и мягким, как мох. По нему приятно было ступать. Зал оказался обставлен диванами, невысокими столами, креслами, покрытыми резьбой — сценами из легенд. В бронзовой чаше на подставке в центре комнаты дымились ароматические благовония.
«Жрецы Аполлона умеют делать свою жизнь приятной», — подумал я и обернулся, чтобы взглянуть на маленькую невольницу, которая привела меня сюда.
Вдруг послышалась музыка. Я внимательно осмотрелся, пытаясь обнаружить невидимых музыкантов. В полутьме за приоткрытой дверью я заметил знакомую мне рогатую голову Панурга. Фавн улыбался мне.
Как я удивился, увидев эти язвительные желтые, козлиные глаза. Фавн хихикнул, а потом тихо пробормотал себе под нос:
— Наконец явился тот, кого Цирцея назовет Язоном.
— Хорошо, — ответил ему кто-то более глубоким голосом. — Хорошо… Но не ошибся ли ты?
