нее чувств. Не то, что с Васькой – однозначно. Другое совсем. Но хорошее.
- Неправда! – вырвалось у нее вслух. – Ты – удивительный! Добрый, щедрый, великодушный. Настоящий ты! Я знаю про Женьку, понимаешь?
- Знаю, что знаешь, - вздохнул Аллигатор и, не глядя, потушил сигарету в пепельнице. – Специально сделал, чтобы знала только ты. А по правильному надо было, чтобы никто не догадался. Не удержался – показушник, блин. Но ты насчет меня не загоняйся: с тобой оно это… как бы объяснить?
Он слегка наклонил голову к ней, вдохнул запах волос и блаженно прикрыл глаза:
- Ты для меня, что твои духи – чуть-чуть и издалека в кайф, а когда много – голова болит. Моя норма тебя - раз в полгода посидеть у камина с бутылочкой абсента и помечтать о том о сем. А чтобы каждый день так штырило - да ну нафиг, давно бы скурился и сбухался. Плюс тебе надо это – полная близость, когда чуть ли не мысли друг друга читают. Демону оно норм, а мне в напряг. Я ж Аллигатор - люблю жить в болоте: тихом, темном, уединенном, когда на поверхности изрядный слой тины. А с Виталиной у нас гармония: она вся в творчестве и меня не трогает. Словно легкое облачко – не достает, не лезет в душу, не обижается. Понимаешь?
- Кажется, да, - кивнула Галина, вспоминая давний разговор с Чингисханом.
«Похоже, та была права насчет Олега! – честно признала она. - Он действительно не любит ярких эмоций. А я заставляю его их испытывать. Без меня ему лучше».
- Олег, только скажи, что это правда! – с надеждой посмотрела Галина в глаза. - Скажи, пожалуйста!
Аллигатор улыбнулся коронной крокодильей улыбкой и… промолчал.
Лежащая в пепельнице салфетка начала тихонько тлеть, а потом вдруг вспыхнула ярким пламенем. К потолку понесся столб дыма: желтого, плотного, ядовито-химического.
Галина невольно закашлялась. Аллигатор оглянулся вокруг, схватил было плетеную хлебницу, но поймав взгляд Галины, вернул ее на стол:
- Ладно-ладно, не трогаю. Вижу, твоя любимая вещичка. Но надо бы чем-то это накрыть…
Дверь на кухню отворилась, являя хозяина дома собственной персоной.
- Наговорились, родственнички? – Васька с невозмутимым видом снял с сушилки металлическую крышку от кастрюли и положил сверху на пепельницу, плотно прижимая. Буквально через минуту дым прекратился: – Я ж про тебя, Лина, сразу сказал, что ты сестра Светлого! У вас загоны одинаковые. И что это вы тут устроили – духа предка вызывали? Скучно, ребята – прямо детский сад какой-то! Хотите спиритический сеанс по-взрослому – могу спиртяги налить. Зимой брал, чтобы Лине настойку для полоскания сделать, еще полбутылки осталось.
Галина улыбнулась филологическому казусу.
* Спирт - от латин. spiritus — дух*
- Все также мучаешься с ангинами? – сочувственно посмотрел на нее Аллигатор.
Галина смутилась и обернулась к мужу:
- Васька спит?
- Дрыхнет, - зевнул тот.
- Можете не намекать! – рассмеялся Аллигатор. – Мне тоже пора.
И бросил красноречивый взгляд на плетеный из бисера зажимчик в волосах. Галина улыбнулась, стащила украшение с косы и отдала Олегу.
Тот взял его, повертел в руках:
- Отличный талисман, спасибо! Но, если быть честным, трофей в нашей семье сегодня не первый. Кир у Василисы аналогичный утащил.
- Папин сын! – рассмеялась Галина. До нее, наконец, дошло, чего не хватало в облике дочери. И это были вовсе не тапки.
- Завтра наберемся, Светлый! – потянувшись, проговорил Васька-старший. – Мелкая хотела на лодках покататься. Твой как?
- Организуем! – Аллигатор встал, попытался выйти из-за стола, но наткнулся на детский стульчик: - Замуровали, Демоны!
Все дружно рассмеялись. А потом мило попрощались в прихожей. Галина закрыла за гостем дверь и повернулась к мужу:
- А теперь рассказывай, у какой жабы вы сегодня были?!
- Зачем так про женщину… - Васька обнял жену и притянул к себе. – Светлый на тебя плохо влияет, однозначно. Хоть я и сам хорош – опустился до нецензурной брани. У Кати, бывшей моей, из юности. Она ушла от мужа, попросила помочь с переездом.
- А кроме тебя никого нет? – язвительно фыркнула Галина. – Ни родни, ни друзей? И вокруг не мегаполис, а выжженная пустыня?
- Она пришла ко мне на работу, - он нежно закопался губами в ее волосы. – Плакала. Сказала муж пьяный, избил ее. Если срочно не забрать вещи и документы – они с детьми останутся ни с чем. А никто прямо сейчас не может, все заняты.
- И ты повелся? – вздохнула Галина.
- И да, и нет, - усмехнулся он. – Дилемма, понимаешь. Бывает такое – вопрос жизни и смерти, да и близких друзей у Кати особо нет. Пройдешь мимо, а вдруг реально ситуация форс-мажор? Потом всю жизнь себе не простишь. А согласишься… Хотел было Витальку набрать, чтобы с ним поехать, но тут Светлый нарисовался. Срочный разговор у него, видите ли.
- И как – перевезли вещи?
- Нет. Она встретила в нижнем белье. Стол был накрыт на двоих, со свечами. И камера все записывала. Как Катя потом сказала, если бы даже конкретного ничего не вышло, фоток провокационных можно было нащелкать.
- Зачем?!
- Чтобы ты разозлилась на меня. А лучше – сразу выгнала, - Васькины губы скользнули по шее: - Идиот – ведусь на тупые разводки. Прости.
- И она открыто призналась тебе в своих планах? – недоверчиво уточнила Галина, но голову Ваське на плечо положила.
- Не мне. Светлому. Знаешь же, он умеет спрашивать. Правда, в этот раз разошелся не на шутку: за шкирку схватил и сказал, что… лицо разобьет. Еле оттащил его. И сам психанул, Катю матом послал. Старею – выдержка уже не та.
- Дамочка не теряется! – устало констатировала Галина, гладя мужа по плечам. – Действует по правилу «в любви и на войне все средства хороши»!
Васька крепче прижал ее к себе и провел рукой по растрепавшимся без зажима волосам:
- Видал я тех, у кого на войне все средства хороши. Среди наших они тоже встречаются, но среди ненаших их больше. Можешь не верить, но десять лет прошло, и никого из них уже на свете нет. Свой ответ от системы насчет «всех средств» я получил. Возможно, у кого-то он другой, но переспрашивать не буду. Думаю, для любви это тоже справедливо.
- Люблю я тебя,
